Хогвартс, ставший домом (СИ)

Драко понял, лишь входя в учительскую. Её смех, искристые карие глаза, очки на столе. Она снимала их лишь тогда, когда собеседник находился очень близко. Гермиона облокотилась на столешницу, слушая оживлённый рассказ вернувшегося из долгой поездки Лонгботтома. Похоже, его курсы повышения квалификации прошли на ура. Невилл также облокотился о её стол, и они весело общались.

Почему раздражение усилилось?

Поймав себя на этой мысли Драко на секунду замер на пороге учительской.

— Правда? Так и сказала? — усмехнулась Гермиона, глядя другу в глаза.

— Можешь себе представить моё удивление? — ответил Невилл. — И это ещё не всё…

— Приветствую, — бросил Малфой, прикрывая за собой дверь.

— А, привет, Малфой! — не успев ещё стереть улыбку с лица, ответил Лонгботтом и тут же попытался взять себя в руки и придать выражению лица хоть немного строгости.

— Привет! — выпалила Гермиона, лишь мельком на него взглянув, и тут же мягко коснулась ладонью запястья Невилла, с нетерпением произнося: — И, что же дальше?

— Эээм… дальше… — Лонгботтом тут же взглянул на часы. — Ой, прости, Гермиона. Я обязательно потом закончу. Мне к уроку нужно готовиться.

— Да, конечно, — сдерживая вздох разочарования, ответила она. — Потом как-нибудь.

Малфоя всегда раздражали эти сцены, словно его появление где бы то ни было портит окружающим всё веселье.

— Похоже, поездка удалась, — почему-то усмехнулся Драко, хотя совершенно не собирался вступать в общение с Лонгботтомом.

— Да. Всё отлично, — добродушно, но сдержанно ответил Невилл и начал копаться в своих бумажках на столе, стоявшем прямо перед столом Гермионы.

Драко взял свитки с самостоятельными работами шестого курса и отправился в свой кабинет. Он шёл по коридору, отвечая студентам на приветствия, но чувствовал эту мерзкую досаду внутри, и это было особенно неприятно. Именно сегодня. Почему-то раньше его это так не задевало.

Что «это»? Он даже не мог до конца осознать, что его расстроило. Её смех? Очки на столе? Улыбка Лонгботтома? Прикосновение руки Грейнджер? Испорченное общение? Что именно? Всё сразу?

Анализировать — его конёк. Почему этот дурацкий анализ так сильно затянулся? Первого урока нет, как на зло — есть время ещё помучить себя анализом ситуации. Это было нестандартно. Слишком навязчиво и раздражающе. Неправильно. Взрослый состоявшийся мужчина не может себе позволять поддаваться неопределённым эмоциям. Несолидно. Недостойно. Странно…

Наконец, достигнув этих выводов, Драко смутился. Дыхание замедлилось, а сердцебиение стало тяжёлым. Не хватало ещё терять самообладание. Он тряхнул головой отбрасывая глупые, на его взгляд рассуждения. Драко решил прогуляться. Ещё сорок минут наедине со своими мыслями в кабинете стали казаться невесёлой перспективой, а это ещё удивительнее.

Но размышления не оставили его в покое. Ноги несли сами по себе. Драко уже был на лестнице когда услышал истошный визг, а потом крик:

— Нет! Пожалуйста!

Казалось, что сердце лопнуло, и кровь ударила в голову. Он слышал этот крик… однажды… в далёком-далёком прошлом. Малфой бросился бежать. В висках стучало, темнело перед глазами.

Влетев в класс ЗОТИ лишь на несколько секунд увидел уходящую в сторону шкафа фигуру Рональда Уизли. Тот обернулся, взглянул на Драко, и образ изменился — преобразился в безжизненные, бледные, замершие женские черты.

— Стори… — беззвучно прошептал он, ощущая страшную боль в груди. Но тут же выхватил волшебную палочку и выкрикнул: — Ридикулус!

Его Астория превратилась в фейерверк из разноцветных искр, по классу пронёсся восторженный вздох студентов. Драко отправил боггарта в шкаф и только теперь осознал, что второкурсники в ужасе прижались к стенам, а профессор Уизли лежит посреди класса без сознания. Три года прошло, а она всё никак не справится со своим боггартом. Драко вздохнул.

— Внимание, студенты, — громко произнёс он. — Вы можете пройти в Большой зал и немного отдохнуть. Спускайтесь тихо. Идут занятия. Ясно?

Студенты закивали и тихо-тихо вышли из класса, пока Драко, опустившись на одно колено, осторожно приподнимал с пола голову и верхнюю часть бесчувственного тела профессора ЗОТИ.

— Самоуверенная… — с сочувствием вздохнул он. — Самонадеянная женщина. Ничему тебя жизнь не учит.

Драко снял с неё покосившиеся очки, поправил выбившуюся из причёски серебристую прядку. Почему он медлит? Дыхание удивительно сбилось, сердце колотилось часто-часто. Он держал её в руках, испытывая необъяснимое тепло в душе. Смотрел на её сомкнутые ресницы, приоткрытые губы. Эта женщина вошла в его жизнь, хоть он этого совершенно не планировал.

Вот почему так цепляет её доброта по отношению к другим. С ним она совсем не такая… Он заслужил это.

Придя к неутешительному выводу, Драко вынул из кармана Бодрящее зелье и поднёс к её носу. Гермиона глубоко вдохнула, резко распахнула глаза и закашлялась, тут же садясь на полу. Драко опустил руки.

— Какого соплохвоста, Грейнджер? — усмехнулся он. — Опять?

— Нет-нет-нет! — в ужасе зашептала она, а потом простонала: — Не говори мне, что я опять грохнулась в обморок!