ХОХО. Целую. Обнимаю

На следующий день хальмони ведет нас с мамой в ресторанчик с джуком дальше по улице. Утро выдается холодным, и горячая рисовая каша моментально меня согревает. Затем мы направляемся ко дворцу Кенбоккун. Сам дворец окружает стена, а за вход нужно платить, поэтому мы отказываемся от этой идеи, зато отлично проводим время с хальмони, прогуливаясь по окрестностям под ручку и оживленно обсуждая туристов и местных, разодетых в яркие ханбоки (скорее всего, арендованные в одном из магазинчиков традиционной корейской одежды, которые тут можно найти повсеместно). Мама в основном разговаривает по телефону — ей уже звонят с работы, но я не возражаю: благодаря этому я могу побыть наедине с хальмони до начала учебы.

Около полудня у бабушки кончаются силы, поэтому мы идем домой. Ближе к четырем часам я выхожу снова, теперь уже в одиночку: мне нужно забрать школьную форму из магазина в Синса-дон[25] перед завтрашним переездом в общежитие Сеульской академии искусств.

Я иду к метро, выстраивая маршрут по карте в телефоне, и с удивлением вижу, что рядом со входом раскинулся целый подземный торговый центр.

На меня моментально обрушиваются сотни образов, звуков и запахов. Разные отделы ветвятся будто до бесконечности, а в магазинчиках продается все — от корейских брендов одежды до аксессуаров для мобильных телефонов, косметики и невероятно милых носков по тысяче вон за пару — это меньше доллара. Тут работают десятки киосков с едой и напитками, ресторанов, пекарен и кафе. Я замечаю пару знакомых названий вроде «Данкин Донатс» или «Севен-Элевен» и несколько местных, характерных только для Кореи и Азии, — например, «Кофе Холлис» и «Дом для двоих».

Здесь можно провести не один час, но так и не увидеть всего. Компания школьниц подходит к лавке, где продаются корн-доги, политые сырно-горчичным соусом и сладким чили, и я задумываюсь, не перекусить ли перед ужином. Но, сверившись с экраном телефона, вспоминаю, что магазин с униформой вот-вот закроется.

Поезд уже готовится отъезжать от платформы, поэтому я бросаюсь к нему и чудом успеваю заскочить в вагон до того, как двери смыкаются за спиной.

Несколько пассажиров отвлекаются на мое внезапное появление, но сразу же возвращаются к своим телефонам. Я занимаю место рядом с двумя мальчишками, которые играют в видеоигры на карманных приставках. Я не вижу рядом с ними взрослых, но, наверно, в Сеуле просто достаточно безопасно, чтобы дети могли гулять без сопровождения.

Честно говоря, я немного им завидую. Мне мама разрешила пользоваться общественным транспортом в одиночку только полгода назад. Да и по сравнению с метро в Лос-Анджелесе этот вагон кажется чем-то из будущего: приятный голос, льющийся из динамиков сверху, объявляет названия станций, а система циркуляции воздуха работает так же хорошо, как в каком-нибудь в магазине. На потолке даже есть монитор с двумя экранами: один показывает, как вагон отъезжает от платформы, направляясь к следующей станции, а другой — окончание какого-то музыкального клипа, в котором четверо парней уходят вдаль, оставляя за собой огонь и разрушения. В правом нижнем углу появляется логотип «Джоа Энтертейнмент», исполнитель — ХОХО, и название песни Don’t Look Back[26].

После этого клип сменяется рекламой растворимого кофе.

Я схожу с поезда на нужной мне остановке и следую по карте до магазина, адрес которого дала академия, но все равно чуть не прохожу мимо, потому что перед зданием собралась огромная толпа. Девушки, в основном школьницы в плотных пальто, грудятся возле черного фургона напротив двери.

Я протискиваюсь сквозь толпу. У самого входа мне преграждает путь очень усталый на вид человек лет тридцати.

— Вам сюда нельзя, — предупреждает он.

— Мне нужно забрать форму, — объясняю я, показывая экран телефона с электронным письмом от Сеульской академии искусств.

Оно написано на английском, но, похоже, это не проблема, потому что охранник вздыхает, толкая входную дверь.

— Только не фотографируйте.

Я киваю, хотя это и странное правило. Что, если я захочу показать школьную форму маме? Шагая через порог, я запинаюсь, когда несколько девушек позади начинают кричать. Какого черта?

Дверь закрывается за спиной, отрезая все уличные звуки.

Учитывая суматоху снаружи, я ожидала, что и внутри будет царить хаос, но здесь тихо. Других покупателей, кроме меня, нет, а униформа висит на вешалках по всему магазину. Одна из двух консультантов встает из-за кассы и подходит ко мне. Я снова показываю письмо из академии, и она быстро берется за работу, набирая по несколько размеров каждой вещи, чтобы я могла определиться без примерки. Форма состоит из рубашки, юбки, брюк, свитера и пиджака. Консультант добавляет к ним спортивную одежду и пару аксессуаров — галстук и ободок.

— Вам понадобится помощь? — уточняет она, показывая мне примерочные.

— Нет, я справлюсь.

Консультант вручает мне одежду.

— Если что-нибудь будет нужно, нажмите на кнопку вызова в примерочной.