ХОХО. Целую. Обнимаю

— Вот это да, — говорит Джеву, смущенно потирая шею. — Похоже, я просто не могу перестать тебе все это рассказывать. Так было с самого начала — ты будто делаешь со мной что-то странное. Это почти как писать песни, только лучше.

— Нет, у меня то же самое, — отвечаю я и, помолчав, добавляю: — Поверить не могу, что собираюсь тебе это сказать…

— Что? — смеется он.

— Тем вечером, когда мы встретились, я как раз получила отзыв жюри на мое выступление на музыкальном конкурсе. Они сказали, что во мне не хватает искры. Поэтому, когда я наткнулась на тебя в том караоке-зале, я злилась на них за такие слова, но и на тебя тоже, ты так меня раздражал.

Джеву издает смешок, качая головой.

— Но потом мы встретились снова, в автобусе, и пошли на фестиваль, и, хотя я не думала, что мы увидимся снова после этой ночи, чем больше я проводила с тобой времени, тем больше мне хотелось, чтобы оно не кончалась.

— Ты имеешь в виду… — медленно начинает Джеву, — что я стал твоей искрой?

— Я имею в виду, что между нами пробежала искра! — Я в шутку пытаюсь его ударить, но он перехватывает мое запястье.

— А теперь?

— Я не хочу, чтобы это кончалось.

Он наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

— Оппа? — Джури стучится в дверь. — Пора ужинать!

Джеву поднимается выше и вместо губ целует меня в лоб, а затем берет за руку и открывает дверь. На кухне его мама уже ставит в центр стола большую тарелку с кусками курицы без костей.

— Онни, садись рядом со мной, — говорит Джури, усевшись на дальнем конце квадратного стола.

Я сажусь слева от нее, а Джеву — справа от меня, напротив сестры, так что их мама оказывается с другой стороны стола. Последний раз я ужинала в кругу семьи, когда мы с мамой только прилетели в Сеул. Поэтому сейчас, рядом с Джеву и теми, кто его любит, я начинаю скучать по людям, которые любят меня. Когда в следующий раз увижусь с мамой, надо будет спросить, можем ли мы пообедать втроем с хальмони.

Мама Джеву невероятно вкусно готовит. Помимо заказанной в ресторане курицы, которую, похоже, обожает Джеву, она приготовила каждое из блюд панчхана.

Через какое-то время я спрашиваю Джури:

— Ты хочешь быть айдолом, как твой брат?

— Конечно нет! — отвечает та, сморщив нос. — Я хочу стать дизайнером видеоигр.

Джеву подмигивает ей.

После ужина их мама нарезает на дольки корейскую дыню, и мы смотрим по телевизору специальный выпуск BBC про пингвинов, так как дождь снаружи льет все сильнее.

— Ты припарковал машину возле торгового центра? — спрашивает у Джеву его мама.

— Да. Если дождь не закончится в течение получаса, мы возьмем зонтик и дойдем туда.

Мама хмурится:

— Не уверена, что тебе стоит водить в такую погоду, тем более с Дженни. Мне было бы намного спокойнее, если бы вы остались на ночь. Дженни, ты не против? Я могу дать тебе свою пижаму, и лишняя зубная щетка у нас тоже есть.

— Э-э-э, — выдаю я, не находя других слов. Я в жизни бы не подумала, что окажусь в ситуации, когда мама моего парня-айдола попросит переночевать у них сразу после моего первого свидания, да еще когда мы с ней только сегодня встретились. — Хорошо.

— Отлично! Ты предупредишь свою маму?

— Я живу в общежитии, так что напишу соседке.

Я открываю телефон и печатаю сообщение Сори: «Я останусь у Джеву на ночь. Можешь прикрыть меня?» Заведующий общежитием проверяет комнаты около десяти вечера, но Сори может притвориться, что я уже сплю.

«Конечно, — мгновенно приходит ее ответ. И тут же: — ДАВАЙ, ПОДРУГА!»

Я быстро вскидываю взгляд, но Джеву с семьей вернулись к телевизору и смотрят, как пингвины падают, а потом снова поднимаются.

«Его мама не хочет, чтобы он водил машину в дождь, — стремительно пишу я. — И у него такая милая семья???»

«Я жду подробного рассказа, когда ты вернешься», — откликается Сори, на что я отправляю ей смайлик со ртом, застегнутым на молнию.

После передачи мама Джеву заглядывает к себе в комнату и приносит одно из этих длинных и, по-моему, совершенно неприглядных, но удобных платьев, которые я видела на корейских женщинах в возрасте. Для завершения картины оно аляповато разукрашено цветами. Когда я его надеваю, Джури хихикает.

Джеву с каменным лицом припечатывает:

— Красотка.

Весь оставшийся до сна час мы играем в «Марио», а ближе к одиннадцати расходимся по разным комнатам: Джеву в свою, а я — к Джури.

— Спасибо, что поделилась комнатой, — благодарю я, забираясь в постель следом за ней (для чего пришлось подвинуть пару мягких игрушек).

— Я с радостью. Ты же мне как будущая невестка, верно? — хихикает Джури, затем отворачивается к стенке и сразу начинает посапывать.

Завидую я ее безмятежному сну.

Из-за того, что события прошедшего дня продолжают гудеть в голове, мне заснуть не удается еще долго.

Стоит мне наконец задремать, как я резко подскакиваю, просыпаясь, когда за окном гремит гром. Часы на прикроватной тумбочке Джури показывают три утра.