Хоккенхаймская ведьма

Только вот не в этом городе. Здесь он чувствовал себя как в крепости осажденной, кольчугу под колет надевал. Туфли не носил, всегда в сапогах был – в туфлях стилета не спрячешь. Садился лицом к двери. И каждый день обедал в новом кабаке. Как тут жить, если думаешь все время, что отравить тебя могут. Нет, точно не в этом городе он хотел бы бездельничать.

Пришел Максимилиан, сказал, что почты не было. Сел за стол, стал от хлеба куски ломать, бобов дождаться не мог. Проголодался. Кавалер попросил снова пива. А что ему еще было делать? Только ждать. Ждать писем и людей. А вот станут ли ждать те, по чью голову он приехал в город, он уверен не был. Скорее всего, они что-то предпримут, одним кольцом отравленным дело точно не кончится. Поэтому и кольчугу он надевал, и с оружием не расставался.

* * *

… После завтрака, что стал обедом, он и люди его снова проехались по городу и купили книгу, которую нашел монах. Волкову и самому хотелось нового, интересного чтения, а книга, хоть и стоила огромных денег, оказалась именно такой. Подлец библиотекарь, увидев их в своей лавке, сразу смекнул, что книга им нужна, и ни крейцера не уступил. Как Волков ни торговался с ним, остался непреклонен.

– У меня в Рютте за такие деньги шесть коров купить можно, – раздраженно бубнил Ёган.

– Так то коровы, а то книга! – философски замечал библиотекарь.

– Шесть! Шесть коров! – не унимался Ёган, перст к небу вздымал.

– Так ступайте, сударь, да купите коров, – меланхолично замечал торговец. – Коровы, видно, вам милее книг.

– Дать бы тебе по башке, – сжимал огромный мужицкий кулак бывший крестьянин.

– А сие уже не в рамках допустимой полемики, – говорил торговец и с опаской косился на кулак. – Так можно и в стражу попасть.

– Стражу… самого тебя надо в стражу, ты жулик, – поддержал Ёгана Сыч. – Вон морда какая хитрая. Чего в книжке твоей такого ценного, что аж целых полтора талера просишь?

– Господин монах, отчего у вас такие спутники злые и неразумные? Не хотите книгу брать, так не берите, а зачем же коров тут считать, кулаками грозиться, – искренне не понимал торговец.

Брат Ипполит делал жалостливое лицо и смотрел на кавалера, а тот хоть и злился, что мошенник не уступил ни монеты, но книгу купил, самому она была интересна.

Вернулись в покои, Ёган сходил за пивом и все сели за стол. Монах, светясь от радости, стал читать книгу и показывал в ней картинки, которые всем понравились. Там описывалось, как ловить разную нечисть, и гравюры к текстам просто изумительные.

И Волкову тоже было интересно, да что-то почувствовал он себя нехорошо. Монаху ничего говорить не стал, капель никаких не просил, просто встал да пошел, лег полежать.

И вдруг ногу стало ломить. Хотел перевернуться, лечь поудобней, чтобы ноге спокойно было, а тут так в плече кольнуло, словно иглой ткнули. Разозлился, с чего бы так, весь день все хорошо шло. Сел на кровати и позвал Ёгана, чтобы помог раздеться – сам ни в силах и ногу согнуть. А Ёган и говорит:

– Господин, да никак жар у вас. Огнем от вас пышет.

– Тогда скажи монаху, пусть отвар какой даст. – Волков уже сам понимал, что заболел.

Слуга ушел и тут же вернулся:

– Господин, там девка пришла, что давеча вы в трактире встретили, гнать ее?

– Гони, дай пять крейцеров и гони, – отвечал рыцарь, ему сейчас не до девок стало.

– С чего бы? Не заработала она. Только пришла.

– Дай, говорю, – настоял кавалер, – она свой договор исполнила.

Ёган ушел, что-то бурча, а Волков стал ждать монаха, хотел выпить настой и закрыть глаза, и чтобы утром проснулся, а все уже хорошо. И вскоре монах принес ему такой настой. И был он с сонными каплями, и почти сразу после него Волков заснул, хоть и чувствовал себя плохо.

Глава 26

Давно не видела Ульрика, чтобы Анхен улыбалась. У нее как камень с души упал, когда госпожа вышла из покоев матушки Кримхильды и была весела.

– Молодец ты, – сказала благочестивая Анхен и ладонью своею по щеке Ульрики провела, та даже успела руку подруги поцеловать. – Матушка наша довольна. Хромоногий корчится уже.

Но последние слова прекрасная Анхен говорила так, словно дело еще не доделано – самую малость, но еще осталось.

– Надобно еще что сделать? – спросила Ульрика.

– Надобно, надобно, – продолжала Анхен, внимательно глядя на подругу, – матушка говорит, что крепок хромоногий больно, другой какой так в три дня от послания нашего помер бы, а этот долго коптить будет. А нам ждать, пока издохнет пес, – опасно. Он так две недели пролежать сможет.

Ульрика все понимала:

– Дар нужен.

– Нужен, – продолжала Анхен, – принесем дар отцу и мужу нашему, так дело быстрее пойдет. Приготовь одежду поганую, к камням пойдем на место наше, сейчас же дар принесем. И трех дней не пройдет, как он сдохнет.

Ульрика согласно кивала:

– Сейчас одежду принесу и козла для дара приведу.

– Нет, – вдруг сказала Анхен, – козла маловато. Принесем отцу дар хороший, чтобы точно принял его.

Ульрика остановилась, не понимая, а Анхен изумила ее:

– Девку ту, что в подвале сидит, возьми.

– Девку? Эльзу? – все еще не понимала подруга.