Холли

– Но нужно быть осторожным. Она задаёт мало вопросов. На самом деле, почти ничего не спросила. Как и Каслоу. Ни мольбы, ни криков. Тоже как Каслоу. Не хотелось бы проблем.

– Так не допусти этого, – говорит Эмили. Она берёт Родди за руку. – Я рассчитываю на тебя. И её звали Краслоу.

Родди улыбается.

– В этом году мы не станем праздновать 4-ое июля, дорогая, но шестого… – Он широко улыбается. – Шестого числа устроим пир.

3

В десять вечера Родди снова спускается в подвал, отведя перед этим Эмили наверх. Большую часть ночи она будет лежать в постели без сна и мучиться от боли, довольствуясь часом-двумя тревожного сна, не дающего отдыха. В лучшем случае. Родди убеждает себя, что её сомнения по поводу заветной диеты вызваны не рациональностью, а её болью, но это всё равно беспокоит его.

Родди держит на тарелке припасённый кусок печени, увидев по камере, что Даль не притронулась к своему куску. Ему жаль, что у них нет больше времени для «пробуждения» в её теле нужных питательных элементов, и нехорошо идти на поводу у пленницы, но Эмили не может долго ждать. Скоро она будет настаивать, чтобы он отвёз её к врачу за обезболивающими, а эти пилюли – тихая смерть.

Родди ставит тарелку на пол и велит Даль высунуть стаканчик для «Качавы». Даль подчиняется без лишних вопросов. По его мнению, она и впрямь слишком похожа на Кесли. В ней проглядывает некая осторожность. Родди это не нравится, и он не даст себя обмануть.

Из кармана халата он достаёт бутылку «Артезии» и наливает немного в стаканчик. Затем берёт швабру и подталкивает стакан к Бонни. Осторожно, чтобы не опрокинуть. Меньше всего ему хочется, чтобы эта маленькая трагикомедия превратилась в фарс. Бонни поднимает заслонку и протягивает руку.

– Просто дайте его сюда, профессор.

Он почти решается, а ведь это верный признак грядущих проблем. Затем Родди усмехается и говорит:

– Думаю, не стоит.

Когда стаканчик оказывается достаточно близко, Бонни хватает его и выпивает залпом. За два глотка.

– Ешь печень, и получишь ещё воды. Откажешься, и до завтрашнего вечера ты меня больше не увидишь. – Пустая угроза, но Даль этого не знает.

– Обещаете, что отдадите оставшуюся воду?

– Положа руку на сердце. При условии, что тебя не вырвет. А если вырвет в биотуалет после моего ухода, Эм это увидит. Тогда у нас с тобой будут проблемы.

– Профессор, у меня и так проблемы. Вы согласны?

Бонни беспокоит его всё больше и больше. И немного пугает. Смешно, но это правда. Вместо ответа он шваброй подталкивает поднос с печенью. Даль не раздумывает. Она берёт печень, вонзает зубы в сырую плоть и откусывает. Затем жуёт.

Родди завороженно смотрит на капельки крови на её нижней губе. Пятого июля он обваляет эти губы в неотбелённой муке и обжарит на маленькой сковородке – возможно с луком и грибами. Губы – прекрасный источник коллагена, и они сотворят чудо с его коленями и локтями, даже с его скрипучей челюстью. В конце концов эта проблемная девка будет стоить всех затрат. Она пожертвует часть своей молодости.

Бонни откусывает ещё кусочек, прожёвывает и проглатывает.

– Не так уж противно, – говорит она. – Более выразительный вкус, чем у приготовленной печени. Густой что ли. Тебе нравится смотреть, как я ем, козёл?

Родди не отвечает, но ему и правда нравится.

– Мне ведь не выбраться отсюда, да? Нет смысла обещать, что я не расскажу ни одной живой душе и всё такое, да?

Родди готов к этому. Он округляет глаза, изображая удивление.

– Конечно, выберешься. Это правительственный исследовательский проект. Проводятся кое-какие тесты, и, разумеется, тебе придётся подписать документ о неразглашении, но как только ты это сделаешь…

Его прерывает смех Бонни, одновременно весёлый и истеричный.

– Если я в это поверю, ты, наверное, предложишь мне купить мост? Бруклинский, использовался бережно.[88] Просто дай мне сраную воду, когда я покончу с этим куском.

Тут голос Бонни начинает дрожать, а глаза блестят от слёз. Родди чувствует облегчение.

– Выполни свое обещание.

27 июля 2021 года

1

Холли возвращается на двухчасовую парковку и выкуривает сигарету, открыв дверь и выставив ноги на дорогу. Ей приходит мысль, что есть что-то совершенно извращённое в том, чтобы принять все надлежащие меры защиты от ковида, а затем наполнять лёгкие этим канцерогенным дерьмом.

«Нужно бросить, – думает она. – Правда нужно. Но не сегодня».