Холм демонов

– Ступайте сюда, Ваша Светлость, – и заискивающе поглядывал на Даму, но ее лицо было скрыто вуалью. Хотя нетрудно было догадаться о том, что оно дышало презрением и брезгливостью. В ряске оглушительно вопили лягушки.

– Как они противно квакают! – с омерзением произнесла Дама.

– Время их подошло, вот они и квакают, – почтительно отвечал проводник. – Да и кто им запретит?

– Молчать! – топнула ножкой Дама. И лягушачий хор стих в тот же миг. Навалившаяся тишина была такой густой, что зазвенело в ушах. Проводник удивленно потряс головой.

– Нечего башкой трясти, остолоп! – грубо прикрикнула на него Дама. -Ступай побыстрей, я не собираюсь ночевать здесь, возле этого поганого городища в компании жаб.

За этими разговорами Дама и ее проводник вышли на узкую колдобистую дорогу, где стояла карета, запряженная тройкой черных коней. Кони нетерпеливо били копытами, грызли удила и косили злым глазом на безмолвного кучера.

Проводник угодливо склонился перед Дамой В Черном:

– Ваша Светлость, я свое дело сделал, не угодно ли будет со мной расплатиться?

– Ну что ж, сейчас ты получишь свою плату, Виссарион, – с ехидным смешком отвечала Дама. В неверном свете ущербной луны блеснул кинжал, непонятно откуда появившийся в руке Дамы, и ее проводник с глухим стоном упал на дорогу прямо под копыта коней. Придержав юбки, Дама презрительно столкнула бездыханное тело изящным башмачком, и болото с горестным вздохом поглотило труп.

– Ступай на прокорм пиявкам, – процедила Дама, отряхивая подол и, уже садясь в карету, бросила кучеру: – Трогай!

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ВОСКРЕСНЫЕ ПОСИДЕЛКИ

Со времени путешествия в Царь-Город и в Белую Пущу прошло около двух недель, и эти события, в силу их невероятности, с каждым днем все более казались их участникам чем-то вроде удивительного сновидения.

Новые расследования занимали пытливый ум частного детектива Василия Дубова, и в очередное воскресенье, чтобы немного отдохнуть от дел, он прибыл в дачный поселок «Жаворонки», где, как обычно, остановился у писательницы Ольги Ильиничны Заплатиной. А уже оттуда предпринял пешеходную прогулку до близлежащей деревни Заболотье.

x x x

Известнейший кислоярский врач Владлен Серапионыч частенько любил повторять, что за едой следует говорить о чем-то приятном – об искусстве, о дружбе и любви, но никак не о делах. И сам же частенько нарушал это правило.

Ирландский паб «Pokrow's Gate», интерьер коего был обильно украшен допотопного вида «зингерами», «ундервудами», «феликсами» и прочим милым сердцу старьем, представлял собою главный и чуть ли не единственный очаг цивилизации в Заболотье – это если не считать старинной родовой усадьбы Покровские Ворота, собственно и давшей название пабу. Когда-то в этой усадьбе, находящейся неподалеку от Заболотья, проживали бароны Покровские, в годы советской власти там располагалось правление местного колхоза, а после ликвидации колхозной системы Покровские Ворота вернули наследнику баронов Покровских, известному кислоярскому поэту и переводчику Ивану Покровскому, которого местные жители за весьма своеобразные нравы почему-то прозвали Иваном-царевичем.

Несмотря на ленчево-обеденное время, в зале было весьма малолюдно: в дальнем углу, лицом к стене, сидел какой-то гражданин в широкополой шляпе, а недалеко от буфетной стойки, за уютным деревянным столиком, предавались скромной трапезе частный детектив Василий Дубов и доктор Владлен Серапионыч. При этом они безбожно нарушали докторское правило, то есть беседовали именно о делах.

– Нет, ну народ здесь, в Заболотье, хороший, – говорил Василий Николаевич, неспеша прихлебывая фирменный овощной суп «Ельцин в Дублине», -только вот пьют, собаки, как… как собаки! И от этого вечно всякие происшествия. Вот я, когда сюда шел, встретил местного тракториста Савельича – уже на бровях! Ну ладно, выпил, так сидел бы дома, а он на трактор полез. Не удивлюсь, ежели грабабахнется вместе с трактором – и сам побьется, и машину угробит. А ведь прекрасный человек!

– Да, алкоголь – это настоящий бич человечества, – сочувственно закивал доктор Серапионыч и привычным жестом полез во внутренний карман сюртука, где у него всегда хранилась скляночка с какой-то жидкостью, от одного запаха которой здоровенные люди порой валились чуть не замертво. Доктор же как ни в чем не бывало вылил около трети содержимого к себе в фирменное харчо «Кот и луна», старательно размешал и отправил в рот полную ложку. – Эх, знатное харчецо!.. Жаль только, компания наша поредела: Наденька в Петербурге, майор засел на даче и запойно штудирует Псалтырь, а баронесса укатила на научную конференцию.

– В Старгород, – усмехнулся Дубов.

– Да, я тоже так подумал, – кивнул Серапионыч. – Кстати, Василий Николаич, – обратился доктор к своему сотрапезнику, – а вы здесь по делам, или как?