Холм демонов

– Г-г-где я? – спросил мужик.

– В морге, батенька, в морге, – улыбнулся доктор. – Как вас, кстати, зовут?

– Георгий, – ошеломленно проговорил мужик. – А что?

– Да понимаете ли, друг мой Георгий, – протирая платочком пенсне, отвечал Серапионыч, – вы у нас числитесь как «безымянный труп мужского пола». А это непорядок. Теперь же я с чистым сердцем напишу на вашей бирке: «Труп товарища Георгия».

Товарищ Георгий затравленно посмотрел на картонную бирку, привязанную к большому пальцу левой ноги.

– Но я же не труп? – неуверенно проговорил он.

– Труп, труп, – заулыбался Серапионыч. – Поверьте моему опыту, голубчик: вы самый что ни на есть первостатейный труп. – Серапионыч подсел к Георгию на стол. – Я, знаете ли, уже столько покойничков повидал на своем веку. И такие презабавные мне попадались.

– Но я ж вроде… – пробормотал Георгий.

– Ну, в конце концов, если хотите, – развел руками доктор, – я могу вам заключение о смерти показать. Но это, конечно, все бумажки. Неужели вы, батенька, сами-то не помните, как вы умерли?

– Не-а, – помотал головой мужик.

– Ну как же так, – всплеснул руками Серапионыч, – ведь такое событие лишь раз в жизни бывает. И не запомнить…

– Да я только припоминаю, – неуверенно проговорил Георгий, – с Гриней мы пили возле «трубы»…

– Что пили? – деловито осведомился доктор.

– «Рояль».

– Значит, плохо очищенный спирт с высоким содержанием ацетона и эфира. – Серапионыч печально развел руками. – Вы, товарищ Георгий, умерли вследствие отравления. Увы.

– Но я помню, что мы еще с Гриней подрались.

– А, ну это кардинально меняет дело, – поправил пенсне доктор. -Стало быть, вы скончались от травм. Правда, на фоне обширного отравления.

– А еще я припоминаю, доктор, что потом заснул под забором…

– Ах, даже так, – покачал головой Серапионыч, – а ночью были заморозки. Значит, вы умерли от общего переохлаждения организма. На фоне побоев и отравления. Так что немудрено…

Товарищ Георгий внезапно схватился за голову, украшенную синяками, и завыл, как волк, попавший в капкан.

– Значит, я околел, – подвывал он, – как пес под забором. Побитый и никому не нужный. Просрал я свою жизнь, ой, просрал.

– Ну что ж тут поделаешь, – Серапионыч участливо поправил простынку на Георгии, – как жил, так, значится, и помер.

А покойник зарыдал. По его небритому лицу катились крупные слезы, размывая грязь. Однако сразу после этого происшествия Георгий бросил пить, и его жизнь резко изменилась. Сейчас он – крупный бизнесмен, отец семейства и спонсор молодежного театра. И до сих пор он с благодарностью вспоминает доктора Серапионыча с его сеансом «антиалкогольной психотерапии», вернувшей его к жизни в самом прямом смысле.

x x x

Рыжий, Дубов, Селезень и Серапионыч сидели в одной из археологических ям Горохового городища и, наблюдая, как солнце торжественно плюхается в болото, вели неспешную беседу. Майор при этом старательно разбирал и прочищал детали пулемета «Дегтярев», который решил взять с собой в огромном саквояже. О том, что он вез в не менее солидном рюкзаке, можно было только догадываться. Серапионыч прихватил с собой лишь чемоданчик с лекарствами и самым необходимым медицинским инструментом, а Василий был и вовсе налегке: свой основной багаж, то есть следственный опыт и дедуктивный метод, он держал под черепной коробкой, а вспомогательный, то есть некоторые сведения текущего и справочного характера – в блокноте.

Используя вынужденный простой, Рыжий знакомил своих собеседников со сложной ситуацией, сложившейся в Кислоярском царстве:

– Положение усугубляется еще и тем, что мы не знаем, какие средства мог взять на вооружение князь Григорий. И если они действительно безграничны, как полагают некоторые наши военные эксперты, то я просто не представляю, что теперь делать…

– Не надо паники, – хладнокровно отвечал майор Селезень. – Главное – уверенность в своих силах. А то утром проснешься, а голова в тумбочке. -При этих словах майор захохотал так, что с низенького куста, росшего между камней, сорвалась стайка каких-то мелких пташек. – Для начала совершу инспекционную поездку на границу, – как ни в чем не бывало продолжал Селезень, – а уже тогда решим, что делать: героически сопротивляться или сдаваться на милость победителя. Но лично я считаю, что сопротивляться надобно в любом случае…

Почувствовав, что майор всерьез собирается излагать собственную военную доктрину, Дубов поспешно спросил:

– Господин Рыжий, а как насчет этой, как ее, Новой Мангазеи? Что там вообще происходит?

Рыжий поудобнее устроился на доисторическом булыжнике:

– Ситуация там во многом определяется почти двухвековой историей взаимоотношений Мангазеи и Царь-Города. Если вкратце, то Новая Мангазея занимает особое положение в Кислоярском царстве, имея довольно широкую автономию. Мангазейцы платят в центральную казну некоторую весьма солидную сумму в деньгах и товарах, а мы держим там свой воинский контингент, призванный охранять Мангазею от возможных захватчиков.

– А что, имеются желающие? – заинтересовался майор Селезень.