Холмы Каледонии

Мистер Кобер стал управляющим «Медведя и брусники» сразу по окончании колледжа. Оксфорд дал ему блестящее образование в области юриспруденции и заодно лишил и без того не самую состоятельную семью последних фунтов на счету. В связи с чем мистер Кобер принял решение пойти работать туда, где предлагали больше. И мистер Галлант с мистером Лермонтом оказались на порядок щедрее адвокатских контор. В итоге, вместо того чтобы прозябать клерком в надежде однажды получить собственное дело и прибавку к жалованью, мистер Кобер получил практически в полное свое распоряжение кондитерскую со всем богатством выбора пирожных, тортов и драже в центре Лунденбурха. Его очаровательная юная внешность приманивала пожилых дам и их юных спутниц, служа дополнительным аргументом к повышению стоимости чека, а джентльмены нет-нет да и заходили перекинуться парой слов с умным молодым человеком, умело строящим карьеру, как подобает современному выходцу из среднего класса.

Мистер Мирт привел мисс Амелию в эту кондитерскую сразу же, как только узнал о ее тайной любви к сладкому, и с тех пор они частенько заходили сюда после прогулки.

– Добрый день, мистер Мирт! Мисс Эконит, – мистер Кобер грациозно обогнул стойку и поспешил отодвинуть перед мисс Амелией стул.

Она смерила его строгим взглядом, желая напомнить, что она способна сама за собой поухаживать. Но мистер Мирт коснулся губами ее уха и прошептал:

– Будьте к нему снисходительны, моя дорогая. Юноша всего лишь выполняет свою работу.

Мисс Амелия кивнула и спорить не стала – не желала вновь быть вовлеченной мистером Миртом в дискуссию об инертности общественного порядка. Раз за разом она пыталась его переубедить! Но мистер Мирт оставался джентльменом – хоть и лучшим представителем этого сословия! – и потому был консервативен и в некотором отношении упрям как осел. Мисс Амелия грезила о том дне, когда лед тронется и она сможет показать ему тот мир, о котором она мечтала – так же, как Габриэль открыл для нее свой мир и собственное будущее. Это было бы, по крайней мере, справедливо.

– Амелия… – мистер Мирт коснулся ее руки, привлекая внимание.

Мисс Амелия вздрогнула и поняла, что замечталась.

– Да-да, я с вами, – поспешила заверить она. – И разумом, и душой, и телом!

– Я очень рад это слышать, – смутился мистер Мирт. – Но я хотел узнать, чем вас сегодня угостить.

Помимо любви к сладкому мисс Амелия была авантюристкой и старалась не повторяться в том, что уже пробовала, стремясь к новым ощущениям. Так она меняла холодное оружие на револьвер, паровую машину на дирижабль, а пирожное бланманже – на сладкий зефир с прослойкой из нежного крема.

Мистер Кобер, по случаю выходного дня отпустивший свою помощницу мисс Лилли повидаться с родней, поставил перед мисс Амелией тарелочку с зефиром, а перед мистером Миртом – плошку с засахаренными ягодами. Налив гостям по чашке чая, он поклонился и вернулся за стойку, где принялся спасаться от сонной скуки с помощью огромной амбарной книги учета.

Мисс Амелия откусила кусочек зефира и зажмурилась. В этот момент ее категорически нельзя было отвлекать! Встать между мисс Эконит и сладостями мог только истинный безумец. Поэтому мистер Мирт пил чай и наблюдал за прохожими, праздно гуляющими по оживленной улице, в ожидании, пока можно будет вернуться к разговору.

За окном буйно цвела майская зелень – при «Медведе и бруснике» тоже разбили маленький модный сад, лавочники открывали двери нараспашку в ожидании посетителей, две юные девушки мерили шали у большого зеркала, выставленного прямо на улицу, и смеялись, о чем-то споря между собой.

По дороге вяло плелась лошадь, кебмен дремал на козлах и только иногда вскидывался, чтобы крикнуть «Н-но, пошла!..» Высокие дольмены на углу увивали лозы винограда такого изумрудного цвета, что зелень эта, казалось, впитывалась в глаза. Габриэль никогда не мог взять в толк, отчего у него глаза голубые, как речные воды, а у братьев так и вовсе синие: у Андерса как солнечное небо, а у Джеймса как грозное предгрозовое. Отчего кровь фаэ не позеленила им всем глаза, не придала сходство с вечнозеленым миртом и нежностью абаллахских цветущих яблонь? Отчего вообще такая тоска по зелени у того, кто слабо представляет себе, что такое фаэ, помнит лишь сумрачный перезвон колокольчиков в ночи…

Нашел ли Джеймс убежище? Были ли они снисходительны? Признали ли в нем королевскую кровь? Столько вопросов, на которые не найти ответа…

– Габриэль?.. – пришла очередь мисс Амелии окликнуть его.

– Засмотрелся в окно, – неловко улыбнулся мистер Мирт. – Знаете, я вдруг почувствовал сожаление из-за того, что мы так редко позволяем себе проводить время, просто прогуливаясь и бездельничая.

– А вам Поуп только недавно говорил, что у вас нездоровый цвет лица, – шутливо пожурила его мисс Амелия. – Предлагаю летом почаще совершать променады. Есть столько прекрасных мест – набережная Тамессы, Роуз-парк… Мы можем сходить в ресторан около Дольменного холма. Я была там однажды, с Джеймсом…