Холмы Каледонии

Он считал – и, возможно, поэтому оставался до сих пор холостым, – что в истинной хранительнице очага, жене и будущей матери должны парадоксальным образом уживаться хрупкая нежная женственность и пассивность – и способность зарабатывать себе на хлеб самостоятельно и не быть обузой для мужа. Мисс Эконит же настолько противоречила первой половине его убеждений, что вторая совершенно не вызывала в нем уважения, наоборот, только злила. И злость эта подкреплялась тем, что мисс Эконит, кажется, совершенно не боялась высоты и всей чудовищности полета, и этой махины, которая неизвестно как удерживается в воздухе. У нее ведь даже нет крыльев!

Мистер Уотерс немедленно вписал эту мысль в свой воображаемый список упреков мистеру Мирту – ведь если бы тот делился с ним своими мыслями в процессе постройки дирижабля и пускал в ангар, мистер Уотерс знал бы, чего ожидать, был бы готов и испытал бы испуг гораздо меньший, чем сейчас!

– Что ж, мне кажется, время выпить чаю! – несколько часов спустя сказал мистер Мирт, и Уотерс невольно огляделся.

– Здесь что, по-вашему, удачное место для чаепития? – язвительно спросил он.

– Ну, мистер Уотерс, нам еще долго лететь, – со смехом ответила мисс Амелия. – Неужели вы хотели бы провести весь путь голодным?

Мистер Уотерс и не надеялся даже урвать хоть кусок мясного пудинга до Эденесбурха, а потому лишь удивленно поднял брови.

– Время будить Поупа, – решительно сказал мистер Мирт.

– Поупа? – Мистер Уотерс вздрогнул. – Что еще за Поуп?

– Это мой дворецкий, – с милой улыбкой ответил изобретатель.

– Дворецкий?.. – Мистер Уотерс подумал, что они взлетели слишком высоко и у него случилось кислородное голодание, вызывающее слуховые галлюцинации.

– Конечно! Разве может джентльмен отправиться в путешествие без дворецкого? – почему-то подмигнул ему мистер Мирт, а затем сбросил покрывало с чего-то, до того момента стоявшего рядом с мотором – мистер Уотерс решил, что это что-то вроде запасных деталей двигателя.

Как выяснилось, кислородное голодание вызвало не только слуховые галлюцинации, но и зрительные – вместо запасных деталей взгляду репортера предстала каменная горгулья, одетая в смокинг с бабочкой. Горгулья открыла глаза и поднялась на задние ноги.

– Дети Даннан, чтоб меня в Холмы забрали, – ошарашенно пробормотал мистер Уотерс.

– Поуп, не будешь так любезен приготовить ланч на троих? – попросил мистер Мирт. – Мистер Уотерс наш гость и летит с нами.

– Чай, – кивнул Поуп. – Обед на троих.

– Корзины вон там, в хвосте гондолы, – с улыбкой уточнила мисс Амелия. – Надеюсь, мы не зря повесили на Ортанса снабжение и там найдется что-то съедобное!

– Я уверен, Цзиянь за всем проследил лично, – вернул ей улыбку мистер Мирт.

Мистер Уотерс отчетливо почувствовал себя лишним, но – что самое печальное – деваться ему было некуда. Казалось диким, что у мистера Мирта в качестве дворецкого каменный великан! Как такое вообще возможно? Мистер Мирт, конечно, джентльмен эксцентричный, с этакой безуминкой, но чтобы настолько?

– А что, в Лунденбурхе закончились дворецкие? – Мистер Уотерс боялся, а потому дерзил сильнее, чем обычно.

– Когда Поуп начинал службу, дворецкие еще не начались, – мягко возразил мистер Мирт. – Кстати, я буду вам весьма признателен, если в своих заметках вы никоим образом не станете упоминать Поупа. Я не желаю, чтобы весь город знал о том, какое чудо у меня служит, – от зевак потом отбоя не будет!

Мистеру Уотерсу пришлось это пообещать. Пришлось – потому что при взгляде в глаза каменной горгульи он понял, что любой другой ответ здесь просто не принимается.

А земля была слишком, слишком далеко.

Мистер Уотерс жевал сэндвич с бужениной, пил весьма неплохой чай из дорожного фарфорового сервиза и мечтал о том, как снова окажется на земле. Он, наверное, встанет на колени. Или даже бросится ничком – плевать на костюм, он заплатит за чистку! – и поцелует землю от всей души, как полагается бритту, который родился здесь. Земля дала ему жизнь, в землю он и уйдет, а полеты…

Полеты пусть остаются птицам, вот что он считает.

Тем более что ветер усиливался, становилось холоднее, а дирижабль как будто завис в воздухе и не двигался более никуда.

* * *

Мистер Мирт первым почувствовал, что что-то идет не так. Будто бы в шуме мотора, в звуке винтов и в шипении пара, наполняющего баллонет, что-то переменилось.

Мистер Мирт в этот момент как раз сменил мисс Амелию у штурвала, рассудив, что ей не помешает отдохнуть. Поуп укутал ее в покрывало, и она сидела на мягкой скамеечке, наблюдая за пейзажами, проплывающими внизу. Недовольный репортер прекратил свое ворчание и теперь лишь время от времени что-то отмечал в блокноте, а большую часть пути просто сидел прямо на полу со скорбным лицом.