Холод

— Ну, потому что так и есть. Смотри сам, ты ведь такой же. У нас не растет борода, мы не можем учиться, нас не признает бог, — принялся перечислять Кили. — Значит, у нас не может быть будущего. Мы нечистые. Ну, те, кто без смешанной крови, они почище, а такие, как я… — он безнадежно махнул рукой. — Да я и сам вижу.

— Ты говорил, что твои предки уехали в экспедицию, и там пропали, — вспомнил Ит. — А с этим как быть? Они, получается, были учеными, могли учиться. Что-то не сходится.

— Лженаука, — пояснил Кили. — Про это часто по радио говорят. Ее раньше очень много было, до сих пор разоблачают. У Ашура постоянно радио орало, я часто слушал, когда печку топил. И в цехе радио было, мы все слушали.

— Я тоже послушал, — вмешался Скрипач. — Ит, Саб, вы знаете, что за науки у них тут попали в категорию «лже»? Археология, микробиология, генетика, астрономия. Теория эволюции под запретом, равно как и еще ряд дисциплин, которые, если я правильно понимаю, могут хоть как-то повлиять на общественное сознание. Морок нервно курит в коридоре в сравнении с этим всем.

— А что за Морок? — удивился Кили.

— Потом расскажем, долгая история, — отмахнулся Скрипач. — Тоже в некотором роде бог, если вдуматься. Так чем занимались твои пропавшие родичи, не помнишь?

— Археологией они занимались, — Кили опустил глаза. — Первый раз за столько лет про это говорю. Мама велела запоминать… когда мы уже тут были, и пока она была жива, она постоянно одно и то же говорила, каждый день, и велела запоминать. Мне казалось, что я запомнил. Потом забыл. А сейчас, кажется, помню, но не всё.

— Кем работали отцы? — с интересом спросил Ит.

— Старший в каком-то институте, — Кили нахмурился. — Что-то, связанное с металлами. Или нет? Про это я не помню. Младший был журналистом в большом толстом журнале, и мама всегда пекла пирог, когда у него выходила новая статья. Вот пироги я помню очень хорошо, — Кили заулыбался. — Он писал… ну да, писал статьи и очерки. Мама говорила, что он хотел бы писать книги, но уже тогда книги безбородых перестали печатать. Считалось, что они вредят. Вот про это я много читал, сам. Оказалось, что они растлевающе влияют. Потому что мы… ну, нечистые.

В блок тихонько вошла Эри, за нею тенью проскользнул Шилд.

— Почему нечистые? — спросила она.

— Потому что совокупление мужчины и не-мужчины есть грязь и мерзость, — заученно ответил Кили. — От нас вон даже природа, и та избавляется.

— Природа избавляется? — удивилась Эри. — Это как?

— Ну грибок, — объяснил Кили. — Только мы болеем. Никто больше. Вроде говорили, что где-то чистокровные начали болеть, но это только слухи, по радио не было про это ничего.

— Рыжий, ты подумал про то же, про что и я? — в пространство спросил Ит. Скрипач медленно кивнул. — Как можно уничтожить целую расу, да так, чтобы о ее существовании даже воспоминаний не осталось, только прошитый на подсознании набор определенных штампов, передающийся из поколения в поколение? Что нужно сделать, чтобы завершить работу качественно, и… сколько на это потребуется времени?

— Вы про что? — нахмурился Саб.

А вот Эри, кажется, поняла.

— Много придется трудиться, — кивнула она. — Долго, очень долго. Ведь на вашей Терре-ноль живут только люди, да?

— Да, — кивнул Ит. — А сейчас я понимаю, что там еще и моря в тех местах, где могло что-то оставаться.

— Помнишь, как мы активировали первый портал? — спросил Скрипач. — Узел был под водой. Почему?

— О чем вы говорите? — недоуменно спросил Кили.

Саб прищурился.

— О своей долгой жизни они говорят, — хмыкнул он. — И о том, что им предстоит ее в корне переосмыслить. Я прав?

— Прав, — вздохнул Скрипач. — Никогде, да? Да, Ит? Великое незримое никогде, в котором мы оказались.

— Мы в нем всегда находились, — неслышно ответил Ит. — Просто не осознавали этого. Кили, а что у вас еще говорят про безбородых?

— Что с ними нельзя иметь дело, что они обманщики, что они родства не помнят, что они нечистые, — Кили пожал плечами. — Да много всего.

— Это люди говорят? — уточнил Саб.

— Люди, да. И чистокровные тоже. Хотя сами безбородые.

— И вот как в таких условиях строить мост? — безнадежно спросил Скрипач. — Это какое-то феноменальное зло, впавшее в маразм!

— Построим, — утешила его Эри. — Только, наверное, надо собрать еще информации, чтобы найти место.

— Это ты не то слово, как права, — согласился Ит. — Блин, за всю агентскую практику с таким ни разу не сталкивались.

* * *

Двое суток они работали, как проклятые. Спали урывками, ели что-то, не запоминая даже, что именно. Работали, и выстраивали план дальнейших действий «в соответствии с условиями среды». Среды, которая не могла существовать. Среды, которой не было аналогов. Среды, контролируемой недоброй и расчетливой силой, источник которой еще предстояло найти — на том, что это нужно, настоял Саб, и с ним согласились. Однако и здесь существовали некие правила игры — и эти правила предстояло каким-то образом соблюдать.