Холод

— Да, — ответил отец. — Котенка пнул ногой злой мальчишка, а собаку убили строители. Мама не хочет, чтобы я говорил вам про такие вещи, но вы ведь все равно про них узнаете. Так что лучше скажу я, чем вы увидите на улице что-то, и не поймете.

— Я бы убил этого мальчишку, — Фасти рассердился. — Как можно пинать маленького котенка?

— Котят пинать нельзя, — согласился отец. — Но и мальчишек убивать нельзя тоже.

— Почему?! — возмутился Фасти. — Он же плохой!

— Хуже некуда. Но всё равно нельзя убивать. Потому что, убив, ты превращаешься в того, кого ты убиваешь. Становишься таким же, как он, — отец посерьезнел. — Зло способно породить только зло. Поэтому мальчишку обязательно нужно наказать, но не убивать его при этом.

— Выпороть ремнем? — предложил Инит. Про порку ремнем он только читал, и она виделась ему самым страшным наказанием из всех возможных.

— Недостаточно. Ему нужно дать почувствовать боль котенка, — ответил отец. — Нужно найти его слабость и только через свою слабость он сумеет осознать, что совершил. Если сделать иначе, наказание только озлобит его еще больше.

— Я понял! — Фасти обрадовался. — Пап, а этот мальчишка, он ведь любит маму?

— Думаю, да, — осторожно ответил отец.

— Вот если его мама… — Фасти задумался. — Если он увидит, что маме больно от того, что он сделал — он поймет?

— Правильно мыслишь. Только мама, и только своим поведением сумеет доказать ему всю чудовищность и низость его поступка, — подтвердил отец. — К сожалению, далеко не все мамы так поступают. А вот со строителями, боюсь, говорить будет и вовсе бесполезно.

— Почему? — Инит нахмурился.

— Потому что они закостенели в своем зле, — горько ответил отец. — У них не осталось слабости, которая могла бы их вылечить. Поэтому… поэтому, Инит, от таких лучше просто держаться подальше. Потому что если кто-то состоит только из злой силы, он становится…

— Поэтому вокруг есть чудовища, — закончил мысль отца Инит. — Пап, а что было дальше?

— Слушайте. Уже совсем немного осталось.

* * *

Лодочка покачивалась перед ними на мелкой волне — совсем маленькая лодочка, в которую никогда не сумел бы уместиться человек. А вот для собаки и котенка эта лодочка была бы, наверное, в самый раз. Хотя почему — наверное? Она и была в самый раз, и предназначалась она точно для собаки и котенка, потому что в ней не было сиденья, на которое мог бы усесться человек, и не было весел. Зато на дне ее собака заметила мягкую даже на вид подстилку.

— Смотри, коврик, — зачарованно произнесла она. — Даже у меня дома коврик был хуже.