Холод. 98 лет спустя

Лукас молчит буквально минуту, и я уже не жду ответа, но как только мы заходим в более темный проулок, он начинает говорить:

— Как ты думаешь, почему на твоей свадьбе народ Флэнтона так радовался? Поверь, им плевать на тебя, или Боа и тем более на ваш брак, но этот союз даёт им надежду на мир, хотя бы между самыми большими городами, где проживают люди. — бросает на меня косой взгляд и продолжает. — Они боятся Моров и Аномальных, и если бы те скооперировались и решили напасть на Флэнтон, то от него живого места бы не осталось. А так у нас появилась поддержка в виде Скалы. И несмотря на то, что информация о скорой встрече секретная, уже каждая дворняжка знает о ней и надеется, что она положит начало новой эпохе. Люди устали так жить. Бояться за себя и своих близких, многие даже не думают о том, что будет завтра, не то, чтобы планировать свою жизнь, ведь этого далекого завтра может и не быть. — Лукас тяжело вздыхает и уже более тихо говорит. — Обычным людям не нужна война, в ней заинтересованы только верхушки власти.

— А обычные люди страдают. — дополняю я.

— Да. И постовые, которые пустили нас, так же надеются, что твоё возвращение поспособствует скорейшему приближению мира.

Перехватываю рюкзак поудобнее и спрашиваю:

— Как они узнали, что меня нет в городе?

— Я им сказал. — Лукас замечает, как мои глаза расширяются от услышанного, и поясняет. — Раньше, ещё примерно три года назад я с этими парнями выходил за пределы города и сражался бок о бок. Я им доверяю, они в ответ доверяют мне. Всё просто.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? Раньше из тебя ничего было не вытянуть?

Лукас резко останавливается, я делаю то же самое. Смотря мне прямо в глаза, он четко произносит:

— Раньше ты спрашивала только то, что помогло бы тебе сбежать. Остальное тебя не интересовало. А сейчас я рассказываю тебе то, что поможет тебе остаться. И не чувствовать, что это ошибка. Так должно быть, Амели, ты нужна… городу.

На этом мы замолкаем и идем по улицам, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Но меня не покидает чувство, что Лукас хотел сказать немного другое.

Укусы на руках начинают нещадно болеть, чувствую, как засохшая кровь прилипла к ткани. И каждое моё движение, сопровождается как минимум неприятными ощущениями. Если Боа увидит это, то я не знаю, что ему сказать. Где это в городе я нашла койота, который покусал меня? Сказать, что это была собака? Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления.

Входим в дом и страх с новой силой накатывает на меня. А что, если тело Майи уже нашли и… даже не хочу думать о том, что произойдет в этом случае. Лукас идет впереди меня и это немного успокаивает, его походка уверенная, спина ровная, а шаги абсолютно бесшумные. Он же обещал, что не даст меня в обиду, и именно сейчас я надеюсь, что он не солгал. Быстро поднимаемся по ступеням и входим в комнату. В горле образуется ком, который перекрывает доставку кислорода. Дрожь отвращения пробегает под кожей, а пальцы сжимаются в кулаки. Включаю свет и медленным шагом направляюсь за кровать. Вижу ноги, которые лежат точно так же, как и раньше. Ещё шаг. Ещё один. Но как только мне удается разглядеть лужу крови, а в ней молодую девушку, которая не перешагнула порог восемнадцатилетия, тошнота тут же подступает к горлу, и я пулей бегу в туалет.

Это не сон, я действительно это сделала.

Меня полоскало очень долго, пока я не почувствовала горечь во рту и не поняла, что плачу навзрыд, хватаясь за ободок унитаза. Я отняла жизнь у человека. Чувство, которое я испытываю, у него нет имени, но оно настолько мерзкое и отталкивающее, что мне безумно хочется покинуть своё тело, которое становится мне чужим. Я же не способна на это. Я не такая.

Но я была способна убить Боа. Думала об этом много часов, дней. Эта мысль часто не покидала меня ночами. Стараюсь выкинуть весь шлак из головы. Сейчас не время впадать в отчаяние. Я уже всё сделала. И мне остается только с этим жить. Смириться, если это возможно. Собираю себя по кускам и возвращаюсь в комнату, сколько меня не было? Лукас замотал тело Майи в какие-то тряпки, вытер кровь и убрал постельное белье, которое было непосредственным свидетелем моего поступка. Боже, эта кровать! Эта комната! Я её ненавижу! Два самых ужасных момента моей жизни запечатлены именно в этой комнате.

— Мне будет нужна твоя помощь. — совершенно серьезно произносит Лукас.

Перевожу на него взгляд и тут же спрашиваю:

— Что я должна сделать?

— Ты должна следить, чтобы никто не видел, куда я несу тело. Если нас поймают…

— Хорошо. Не продолжай дальше.

Лукас наклоняется, поднимает тело Майи и закидывает его себе на плечо. Идет к двери, спохватываюсь, обгоняю его, открываю дверь и выглядываю наружу. Никого нет. Выходим из комнаты, как можно быстрее спускаемся по ступеням и оказываемся на первом этаже, проходим в кухню и продвигаемся в сторону черного входа. Лукас останавливается на середине кухни и говорит:

— Выйдешь за дверь и пройдешь по улице налево, до перекрестка, где продают рыбу, посмотри, чтобы там никого не было и возвращайся.

— А если будут?