Холод. 98 лет спустя

— Уведи людей. В такое время там практически всегда пусто, так что, если кого и встретишь, то только нищих, у тебя в рюкзаке есть еда, отдай им, и они уйдут.

Бросаю взгляд на плечо, точно, рюкзак, я про него забыла. Бросаю на Лукаса последний взгляд и киваю головой в знак согласия, зачем-то говорю:

— Хорошо.

Выхожу из дома и иду по маршруту, который мне рассказал Лукас. Вот поворот, ага, никого нет. На улице темно, а этот проулок вообще кажется самым жутким, где вообще нет ни единого лучика света. С трудом, но мне удается разглядеть силуэт человека. Возле лавки рыбника сидит мужчина в лохмотьях. Его голова наклонена вниз, одна нога согнута в колене, вторая же вытянута, руки безвольно свисают. Кажется, он спит. Медленно подхожу к нему.

— Сэр?

Тишина.

Осторожно протягиваю ногу и носком ботинка слегка толкаю бродягу по вытянутой ноге. Ничего. Умер что ли?

— Эй? Мистер? Вы живы? — ну да, так он мне и скажет, если нет.

Разворачиваюсь, но не успеваю сделать и шага, как бродяга хватает меня за ноги и резко дергает на себя. Теряю равновесие и падаю на землю. Успеваю подставить раненые руки и от боли вскрикиваю.

Мужчина начинает стягивать с меня рюкзак, я даже не сопротивляюсь, прикрываю голову руками. Бродяга забирает рюкзак и слишком быстро для мертвого убегает вдаль. Устало кладу голову на землю и выдыхаю. Путь я освободила, не совсем так, как велел Лукас, но факт остается фактом.

Времени нет. Скоро рассвет. Встаю на ноги и сжимаю зубы от боли в руках. Надо с ними что-то сделать, иначе я скоро свалюсь от болевого шока. Хотя нет, не свалюсь. Мне, конечно, больно, но не настолько.

Быстро возвращаюсь назад и сталкиваюсь в дверях с Лукасом.

— Почему так долго?

— Там был бродяга, как ты и сказал. — слегка запыхавшись отвечаю я.

— Отдала ему еду?

— Ага.

— Идем.

Быстрыми перебежками доходим до лавки, где продают рыбу. Запах здесь, конечно, стоит отвратный. Но сейчас это совсем не важно. Постоянно озираюсь по сторонам, но никого не вижу, ещё слишком раннее время, но буквально через тридцать минут эти улицы заполнятся людьми.

— Открой. — говорит мне Лукас.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, но как только увидела, решетку на земле в самом углу дома, то опешила.

— Что это?

— Сточная канава.

— Мы не можем…

— Можем. Открывай. Там её никто не найдет. Тело унесет течением, а из-за аромата от лавки никто не учует трупный запах.

Мешкаю всего секунду и мысленно прошу у Майи прощения. Подхожу к решетке и с трудом поднимаю ржавый металл. Это действие сопровождается загробным скрипом, от которого сводит зубы. Отхожу на пару шагов и отворачиваюсь, чтобы не видеть, как Лукас скинет тело, но громкий всплеск я все же слышу.

— Идем обратно. Скоро рассвет.

Молча следую за ним до дома. Всю дорогу меня не покидает ощущение, что после смерти я обязательно попаду в ад. Другой дороги после моих деяний я не вижу. Путь до дома казался бесконечно долгим, ведь уже предрассветные часы, и люди стали выходить из домов и направляться на работу. Мы постоянно прятались в тени домов и различных построек.

Как только Лукас довел меня до комнаты, остановил легким касанием руки к моему плечу и сказал-приказал:

— Тебе нужно помыться и привести себя в порядок, перевязать раны и надеть плотную кофту темного цвета, если кровь начнет сочиться снова, никто этого не увидит.

— Хорошо.

— Я буду здесь.

Не отвечая, вхожу в комнату и тут же направляюсь в ванную, скидываю с себя мальчишечью одежду, которая вся в грязи и крови, а от рукавов вообще осталось одно название. В паре мест кровь присохла и мне пришлось отрывать кофту от тела. Забираюсь под воду и быстро моюсь, смотрю на руки, не так страшно, как я предполагала. Левая рука пострадала куда больше, чем правая, глубокие проколы ещё кровоточат, но уже не так как в лесу. Как можно скорее смываю с себя всё, что только можно и чувствую, как усталость готова слепить мои веки. Выключаю воду и выбираюсь из душевой кабины. Быстро обтираюсь…

— Амели? Нам нужно поговорить. — доносится голос Боа из-за двери.

Сердце уносится вскачь, да с такой силой, что мне его не догнать. Растерянно смотрю на дверь, прижимая к себе полотенце. Что он здесь делает так рано? Он всё знает. Он точно знает, что я сделала. О, боже! Все внутренности сводит судорогой. Что же делать?

— Амели?

— Да, да. Иду. — спохватившись отвечаю я.

— У тебя две минуты.

Что делать? Руки, надо спрятать раны на руках. Подхожу к тумбочке и достаю аптечку. Чем-то обрабатывать руки у меня нет времени. Беру бинты и щедро заматываю раны. Несусь к шкафу надеваю нижнее белье, спортивные штаны черного цвета и такого же цвета объемную кофту с длинными рукавами. Быстро расчесываю мокрые волосы, попутно вырвав несколько прядей.

Подхожу к двери и замираю. Обтираю влажные ладони о штаны и глубоко вдыхаю. Я ничего не делала, я спала, просто рано проснулась. Вот и всё. Открываю дверь и наблюдаю, как Боа в бешенстве ходит из стороны в сторону, заложив руки за спину.

— Почему так долго? — спрашивает он не останавливаясь.

— Я одевалась.

— Ха. Будто там есть то, что я не видел. В следующий раз выходи сразу, как я тебя зову.