Холод. 98 лет спустя

— До встречи. — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь. Люди разворачиваются и уходят. Я стою. Смотрю в их спины. Смотрю на её гордую осанку. Амели даже не обернулась.

А я стоял и смотрел, пока девушка, которая поселилась в моих мыслях уходит с другим, нося под сердцем его ребенка.

За считаные минуты я испытал многогранный спектр эмоций.

Радость от того, что Амели жива и невредима.

Опустошение от лицезрения её с другим. Мы и не были никогда вместе, но я ревновал. Это определенно была ревность.

Смятение от новости, которую я не был готов услышать.

Потеря. Именно сейчас я понимаю, что потерял её. Хотя, как можно потерять то, что тебе никогда не принадлежало? Тем не менее кто-то в колючих перчатках сжимает моё сердце, заставляя его кровоточить.

Все эти недели в камере я чувствовал, что между нами что-то было. Я думал, что она так же одинока, как и я… но это неправда. Всё время я думал о ней. Как идиот считал, что должен спасти Амели из рук её дяди и мужа, а она тем временем строила семью.

Идиот. Прожил столько лет, а ума как не было, так и нет. Отрываю взгляд от опустевшего поля и смотрю на свои руки, которые каким-то образом сжались в кулаки.

— Пятнадцать?

— Что?

— Мы уезжаем.

24. Недосказанность ломает судьбы

Амели.

Валюсь с ног. Глаза готовы закрыться и больше никогда не открываться. Устала. От всего. За последнии сутки произошло слишком много волнений. Я убила человека. Сбежала из города. Встретилась с койотом. Вернулась в город. Избавилась от тела. Увидела Тони. Наблюдала, как его глаза остекленели, когда он узнал про ребенка. Вроде бы он и не изменился в лице, но я физически ощутила, как эта новость ударила по его нервам. Чувствую себя дрянью. Словно я предала его, но это не так. Совсем не так.

Как только мы вернулись за стены города, Боа сразу же отправил отряд за периметр, чтобы убедиться, что гостей больше нет, и они ушли, а сам с другим отрядом, который в четыре раза больше предыдущего, незамедлительно направился в Скалу. Он был взбешен до предела и раздавал приказы только с помощью крика. Его лицо было искажено гневом, кожа красная, взгляд бешеный, руки тряслись от переизбытка негативных эмоций. Смотря на него со стороны, я поняла, почему люди не восстают против него — они боятся. Они все боятся его так же, как и я, а может и больше.

Меня радует, что пару дней я смогу прожить, не ощущая его присутствия. Нужно собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Как жить. Как существовать.

Осматриваю помещение вокруг себя. Эта комната. Снова эта чертова комната. Она принесла мне столько боли и страданий, что на всю жизнь с лихвой хватит. В голове моментом пролетает мысль "Может, сжечь всю комнату?" Кровать же сожгла. Где спички лежат, я знаю. Всего один чирк и всё.

Нет. Не могу это сделать. Данное действие точно привлечет ко мне ненужное внимание. Уверена, что Боа будет в бешенстве. А мне это категорически не нужно.

Не могу здесь находиться. Захожу в ванную, направляюсь к шкафчику, достаю чистые бинты и перевязываю укусы койота. Останутся шрамы. Их будет практически не видно, но я всегда буду знать, что они есть. Это касается и отметин в душе. Никто не будет знать, какие там таятся шрамы. А я не смогу забыть. Никогда.

Меняю повязки, быстрым шагом выхожу из ванной и покидаю комнату, бросив на кровать взгляд полный отвращения. В холле, как всегда, находится Лукас. Его вид моментально успокаивает меня.

Стоит мне поймать его взгляд, я по-идиотски салютую рукой. Лукас знает обо мне слишком многое. Сейчас, когда ситуация более-менее устаканилась, за мной никто не гонится, никто не хочет меня убить, я не знаю, как вести себя с человеком, который пообещал защищать меня. Отбрасываю все мысли и говорю:

— Привет.

— Привет. — отвечает он.

Это ненормально. После приветов мы стоим и смотрим друг на друга. Не моргая. Мне становится неуютно под его взглядом. Кажется, что он сейчас думает о том, что со мной сделал Боа, и что я сделала с Майей. Считает меня чудовищем? Грязной? Не буду думать об этом. Нет. Нет. И ещё раз, нет. Мозг сошел с ума и ему просто нужен сон, а я гружу его непонятными мыслями. Даже если Лукас и думает обо мне как о последнем человеке на земле, я желаю об этом никогда не узнать. Заламываю руки, а Лукас выгибает бровь дугой. На секунду прикрываю глаза и как-то неуклюже, по-детски указываю рукой на пресловутую дверь моего мрачного жилья:

— Я не могу находиться в этой комнате.

Возвращаю взгляд на Лукаса и наблюдаю, как его лицо с нейтрального становится обеспокоенным.

— Иди в гостевую. Тебе нужно поспать.

— И тебе. — зачем-то говорю я. Хотя как зачем-то, он ведь всю ночь бегал за мной по лесам, а потом прятал тело Майи. Не спал, хотя по нему и не скажешь. А мои глаза словно пчелы покусали. Боюсь подумать о том, как я выгляжу в целом. Что творится с волосами? Рука так и тянется поправить локоны, но я мысленно одергиваю себя. Почему меня вообще должно волновать, как я выгляжу перед Лукасом? Никогда не волновало, а тут заволновало? Полнейший бред. Мне точно нужен сон. Срочно. Сейчас.