Холод. 98 лет спустя

— Амели, когда Королева начнет говорить, беги.

— Что?

— Нет времени, я ушел, пока твой дядя не видел, мы в пяти километрах позади вас. Я здесь, чтобы предупредить тебя. — запыхавшись говорит он. Дюк что, бежал пять километров?

— Вы что, хотите…

— Нет. Мы ничего не хотим и ничего не планируем. Просто запомни, как только Королева начнет говорить, беги. Прячься. — громким шепотом говорит он и встряхивает меня. — Никому об этом ни слова. Ты меня поняла?

Не совсем.

— Да.

Со стороны лагеря доносится голос Аннабель:

— Амели? Куда ты пропала?

Мне пора. Из-за её криков меня начнут искать, удивлена, что еще не начали.

— Иди. — говорит Дюк, быстро обнимает меня и исчезает.

Я остаюсь на месте с открытым ртом. Что это было? Он так неожиданно появился и так же быстро исчез, что я даже "пока" не успела ему сказать. "Когда Королева начнет говорить, беги". Дядя что-то задумал. Боа знает об этом? Не думаю. Но я точно знаю, что Тони и сама Королева не в курсе этих дел. Мне нужно поговорить с Лукасом, ему я точно скажу об этом. Или нет. Сначала нужно понять, что за отношения у него с Боа. Одно неосторожное слово и может случиться беда.

— Амели? — уже совсем близко слышу голос доктора.

— Я здесь. — говорю в ответ и оборачиваюсь лицом к лагерю.

Пять шагов, и я вижу лицо Аннабель, которое на данный момент застыло словно у статуи. И смотрит она не на меня. А за меня. От этого становится жутко, непреодолимое желание развернуться заставляет ускорить шаг. Убраться как можно быстрее от того места. Дюка там нет, он ушел, кого она увидела? Привидение? Несмотря на моё приближение, Аннабель не сводит взгляда с объекта за моей спиной, я не выдерживаю и всё же оборачиваюсь.

Именно там, где находилась ранее я и Дюк, стоит Лукас и странно смотрит на меня. Перевожу взгляд с него на Аннабель, она-то что опешила? Но тут же замечаю её слащавую улыбку, посланную моему телохранителю. Это ещё что такое? Бросаю взгляд на Лукаса, он смотрит только на меня, и я почему-то спокойно выдыхаю.

— Амели, я начала переживать. — тараторит докторша.

— Аннабель, всё потом. — отмахиваюсь от неё я, и она тут же куда-то уходит.

Бросаю взгляд на костер, вокруг никого нет. Да и кроме нас двоих поблизости никого не вижу. Это возможность поговорить с Лукасом. Узнать о его разговоре с Боа и рассказать о словах Дюка. Иду обратно и останавливаюсь напротив него на расстоянии шага. Он молчит и смотрит мне прямо в глаза. О чем думает? Слышал разговор с Дюком? Что-то случилось? Не могу разобрать его взгляда, он странный, пронизывающий до костей.

— Нам нужно поговорить. — говорю я.

Лукас бросает беглый взгляд за меня и снова возвращает его к моему лицу:

— Боа и совет сейчас в палатке. У нас тридцать минут, не больше.

Мне больше и не надо. Решаю говорить прямо, без подтекста, который стал часто появляться в наших беседах. Упираю руки в боки, вздергиваю подбородок и говорю:

— Я слышала, о чем вы говорили.

— Я знаю.

Руки падают вдоль туловища.

— Что это значит?

— Я видел, как ты шла в нашу сторону, а потом пряталась за машиной.

— Ничего не понимаю.

Лукас молчит мгновение, но оно кажется мне вечностью, а потом более тихо и проникновенно говорит:

— Я всегда знаю, где ты находишься.

— Звучит жутко.

Его губы преображаются в мимолетную улыбку.

— Совсем нет, я просто приглядываю за тобой.

— Потому что Боа приказал? — зачем я опять веду разговор на опасную тропу, следовать по которой я не намерена.

— И это тоже.

— А что ещё? — ну вот опять. Но я хочу услышать ответ, может тогда смогу ему полностью доверять? Или хочу самоутвердиться? Понять, что я кому-то нужна?

Он молчит, но ни на секунду не отрывает от меня взгляда. Сердце начинает стучать отбойным молотком. Мы зашли на зыбкую почву, буквально чувствую, как она уходит из-под ног и засасывает меня с головой. Нет, я не должна слышать ответа. Меняю тему разговора и задаю второй по важности вопрос:

— Почему ты служишь ему?

— Я не могу сказать тебе всего. Боюсь, ты не поймешь.

Так не пойдет. Это просто нечестно. Получается, что у меня от него вообще нет секретов. А я знаю о Лукасе только крупицы, которые он мне скормил.

— Ты знаешь обо мне всё. Все мои темные дела, просишь доверять тебе, а сам что-то скрываешь. Я это чувствую. Почему Боа делится с тобой секретами и планами? Почему, несмотря на то, какое он чудовище, ты поддерживаешь его? У меня тысяча вопросов и ни на один нет ответа. — замолкаю на секунду, всматриваюсь в его лицо, понимаю, что Лукас ничего не скажет, и искренне говорю. — Я боюсь, что ошиблась, доверившись тебе.

Разворачиваюсь и иду назад. Он не догоняет меня, не начинает объясняться. Он не делает ничего, и от этого становится погано.

— Амели? — он произнес моё имя так тихо, что его практически было не разобрать, но я услышала и становилась. — Я расскажу тебе кое-что.

Тут же возвращаюсь назад и встаю напротив него.

— Я слушаю. — сердце пропускает удар. Может мне лучше не знать, того, что он скрывает?

Все мысли уходят на второй план, когда Лукас начинает говорить: