Холод. 98 лет спустя

— Не знаю. Целую тебя? — всё это так нелепо, что мне становится неловко за себя. — Я никогда этого не делала и…

Но я не успеваю договорить. Ладонь Лукаса опускается мне на щеку и вновь приподнимает моё лицо. Он смотрит на меня так, что я забываю, что хотела сказать. Его зрачки расширены, наблюдаю, как далекий отблеск костра плещется в них.

— Мы пожалеем об этом. — склоняясь, говорит он.

— Определенно. — соглашаюсь я.

Но я ничего не могу поделать, мне хочется почувствовать себя… нужной. Снова встаю на носочки и первой целую его. Лукас отвечает мне, и миллиард мурашек проносится по коже, под кожей. Его рука опускается мне на талию и нежно прижимает меня к нему. Это сладко. Полностью отдаюсь чувству, которое ранее не испытывала. Поднимаю ладони и осторожно касаюсь лица Лукаса, на это незатейливое действие он углубляет поцелуй, и я теряюсь в пространстве. Запускаю пальцы ему в волосы и слегка сжимаю. Поцелуй продолжается, чувствую себя более уверенно и на мгновение перехватываю инициативу, но спустя секунду Лукас забирает её обратно. Его вторая рука погружается мне в волосы, и новые мурашки начинают танцевать во мне. Лукас резко отстраняется, а мне хочется вернуть его обратно. Тяжело дышу, и, смотря на Лукаса, понимаю, мы не одни. Он до сих пор держит меня за талию, а в чертах лица не осталось былой нежности. Взгляд устремлен в сторону лагеря.

— Вот вы где. — слышу я голос Боа, и внутри все моментально холодеет. Как давно он здесь? — Что происходит?

Лукас бросает взгляд на Боа и отступает от меня в сторону, а потом встает передо мной. Сейчас он совершит глупость. Как только Лукас собирается что-то сказать, я вступаю в диалог сама.

— У меня голова закружилась, а Лукас помогает мне дойти до палатки.

С замиранием сердца наблюдаю за реакцией мужа. Кажется, что ему плевать, чем мы на самом деле занимались.

— Я сам провожу тебя. — в итоге говорит Боа.

Подходит ко мне и берет под руку. Удаляемся в сторону палатки, Боа что-то говорит, но я могу чувствовать только одно — обжигающий взгляд Лукаса, который смотрит мне вслед.

Что я наделала? Зачем поцеловала его? Это чистой воды сумасшествие, но… Чертово, но. Мне понравилось. Очень. А ему? Как на утро смотреть Лукасу в глаза? Но я всегда могу спихнуть своё поведение на укол Аннабель.

В палатке, слава богу, оказалось два спальных мешка и мне не пришлось делить с Боа постель. Мы расположились в разных частях шатра, и буквально через пять минут я услышала его мерное дыхание. Он уснул. А я не могу заснуть. Я даже не успела сказать Лукасу про Дюка и про его слова. Но и про это я тоже не думаю. Сейчас все мои мысли заключены в одном моменте. Будучи беременной, впервые поцеловалась. И с кем? С братом мужа, который помогал мне прятать труп моей сестры. Это вообще нормально? Конечно, нет. Хотя кто сказал, что является нормой, а что нет. Не чувствую, что это было ошибкой. На мгновение, но мне удалось ощутить себя живой, желанной, драгоценной для кого-то, не потому что я нужна для достижения цели, а потому что я — это я.

30. Когда произойдет катастрофа

Амели.

Следующий день прошел словно в тумане. Из-за бессонной ночи я проспала практически всю дневную дорогу. Вырывалась из сна лишь для того, чтобы сходить в туалет и поесть.

О разговоре с Лукасом не может быть и речи, ведь с нами рядом постоянно находятся Боа и Аннабель. Но произошедшее словно дамоклов меч висит надо мной, а я только и жду, когда он рухнет, и произойдет катастрофа.

Когда я увидела своего телохранителя с утра, то не знала, как вести себя. Полночи думала о том, что на поцелуй меня подтолкнул не укол, который ввела мне доктор, а я сама. Моё нутро после ран, нанесенных дядей, Дюком, Боа и остальными, собирается восстать из пепла и получить долю нежности. Разве я не заслужила этого момента? Даже если он и будет только один, я запомню его и пронесу сквозь время. Когда я вспоминаю поцелуй, то тут же ищу взглядом глаза Лукаса и каждый раз нахожу, кажется, он чувствует это. Чувствует меня.

Вечер уже позади, ночь полностью вступила в свои права, а мы не останавливаемся на ночлег. Это странно, поэтому я первый раз за день обращаюсь к мужчинам:

— Разве мы не остановимся на ночлег?

— Сегодня нет. — отвечает Лукас.

— Нам нужно запасное время, поэтому одну ночь мы проведем в машине. — сообщает Боа.

Ничего на это не отвечаю, но бросаю взгляд в зеркало заднего вида и тут же ловлю взгляд водителя. Глаза Лукаса бегают от меня на дорогу и обратно. Я должна рассказать ему о Дюке, но как? Когда появится время без свидетелей?

Всю ночь машины двигались по неведомому мне маршруту. Единственное, что менялось, так это водитель, на пару часов за руль сел Боа, а Лукас моментально вырубился на пассажирском сидении.