ХОЛОД МАЛИОГОНТА

Тихо потрескивал и пузырил леденец, мутная глубь стакана окрашивалась в лимонно-болотный цвет. Расположившись в углу, практикант Антоша доводил до сведения забежавшего однокурсника информацию о масштабах проводимых похорон. Александр досадливо крякнул. Похоже, его намеревались потчевать одним и тем же блюдом. «Смирновская», катафалк, конное сопровождение… Это начинало уже надоедать, хотя он вынужден был признать, что Мамонт действительно постарался на славу. Дела, территории, доходные заведения переходили в его руки, и подобный жест он вполне мог себе позволить. Только вот каково придется нынешнему обывателю? Как известно, смена власти – явление удручающее. В данной печальной конкретике она и вовсе не радовала. Сделав попытку не думать больше о Леснике и его преемнике, Александр вызвал в памяти видение Ленинграда. Стиснутые камнем каналы, вертлявые улочки, мостовые, бесчисленные изваяния львов и коней, стерегущих покой петербуржцев. Или ленинградцев?… Он вздохнул. К черту! На этот раз не приносили успокоения и картины родного города. Жутковатые происшествия Уткинска заслонили все…

Не теряя даром времени, он придвинул к себе телефон и, сверившись с записной книжкой, набрал шестизначный номер. Однако серия коротеньких диалогов с собратьями по оружию из других городов удовлетворения ему не принесла. Ничего не дал разговор и с главным архитектором города. Все осторожничали, испуганными осьминожками выпуская чернильные облака и спеша скрыться за мутной вязью слов.

– Тьфу на вас всех!.. – Александр устало положил трубку. Протянул руку к стакану и залпом осушил его. Вновь налил кипятка, бросил липкий леденцовый камешек.

– Уф! Всем присутствующим пламенный комсомольский! Ого! Уже и чай пьем?…

– Долгонько гуляете! – Казаренок приподнял лобастую голову, осуждающе оглядел отпыхивающегося Дмитрия.

– А кто сказал, что гуляем? Самым законным образом патрулировали по улицам. Все ж таки событие не рядовое. Вон – Санек знает. Между прочим, патрулировали не в одиночестве. Знаете с кем?

– С девочками из барачного поселка.

– Фи! До чего нелепое предположение!..

– Ладно, не тяни душу, выкладывай.

Дмитрий все-таки выжидал томительную паузу, снисходительно оглядел сослуживцев.

– Так вот, мсье Казаренок! Патрулировали мы с ополченцами Мамонта. Можно сказать, рука об руку. Мы с резиновыми дубинками, – они с обрезами и наганами. Разумеется, в карманах и под полой, но видно же… Вот так, господа хорошие! Сегодняшний день объявлен днем моратория на преступления. Кто осмелится и нарушит, тому крышка. То же будет и на девятый день, и на сороковины.

– Во дают! – глазки у Антоши восхищенно сияли. – Таким вот макаром нас и умоют всех!

– Верно, умоют. Еще парочка подобных выкидонов, и Мамонт станет первым корешем мирного населения. А в нашу сторону будут множественно поплевывать.

– Отпуская при этом грязные словечки, – добавил Дмитрий.

Антоша с сокурсником несолидно захихикали.

– Дмитрий, – Позвал Александр. – Будьте добры, сударь, приблизьтесь.

– С нашим для вас удовольствием, мсье, – разболтанной походкой всеобщего любимчика Губин подошел к столу. По-хозяйски, потрогал стакан, проверяя температуру, цопнул из пакета сухарь. – Не люблю, когда горячо. Придется всухомятку.

– Есть дело, Дмитрий, – внушительно произнес Александр, – и есть риск. Ищу подельников.

– А что по этому делу мыслит Митрофанушка?

– Митрофанушке лучше держаться от этого дела подальше.

– Ясно, не дорос еще, – Дмитрий с важностью кивнул. Сухарь хрупнул в его крепких зубах. Глянув на шкодливое лицо приятеля, Александр подумал, что перевести разговор в серьезное русло будет не просто.

– Вот что, Дмитрий… – он недоговорил. В кабинет ворвался разгоряченный Ростислав Чилин.

– Вы в курсе, что половина оперативников всего города провожает Лесника в последний путь?

Александр чертыхнулся. Нервно потянул к себе стакан и хлебнул. Горло обожгло огнем, чуть позже запылал желудок. Пока он отпыхивался, Дмитрий сурово выговаривал Чилину.

– В курсе, осведомлены, знаем. И нечего подымать волну. Видишь, человек чуть не захлебнулся. Я сам только что с похорон, а Казаренок постоянный слушатель «Би-Би-Си», так что вы, сударь, как всегда, опоздали.

– Кто же знал, что вы такие грамотные!

– А разве страна не должна знать своих героев?

– Она знает, Дим-Димыч, не сомневайся. И Митрофанушка, кстати, тоже.

– Причем здесь Митрофанушка?

– А притом: о Борейко до сих пор ни слуху, ни духу.

– Ну и?…

– Что «ну и»? Разве герои не обязаны работать по-стахановски?

– Ты намекаешь, что все дела Борейко спихнут на меня?

– Я почти уверен в этом, – Челентано хмыкнул. – Сашок, как шепчут по углам, до сих пор якшается с мафией, Казаренка отрывать от дел безнравственно, а ты…

– А он временно поступает в мое распоряжение, – вмешался Александр. – Ситуация такова, что мне требуются помощники. И возможно, одного даже будет мало.

– Сожалею, сэр, но… – Дмитрий шутливо развел руками. Чилин выглядел раздосадованным.

– Сашок, никто не ценит тебя так, как я, но пойми, Лесника уже нет, Митрофанушка не даст санкций, а без них…