Холодина

– И сколько того времени?

– Оно относительно, – снова лукавая улыбка. – Для цветка это несколько дней, а для тебя… вдруг это несколько веков?

– Так вот откуда привидения по замкам шастают! – озарило меня.

– Погоди. Это же я тебе не факты сообщаю, а просто аналогию развиваю. Вернись к цветку. Он же без горшка не до конца исчезает. Да, высыхает. Но основная его часть продолжает существовать. Если говорить не о цветке в горшке, а о цветке… в лесу! То там он соединяется с основной биомассой леса… мира.

– Так я в могиле соединяюсь с биомассой… – начал было спорить я и вдруг осекся.

– Верно! Понял, наконец, – улыбнулся мужчина. – Ты снова ассоциируешь себя с землей в горшке. И забыл, что ты – это разум. И цветок в нашем сравнении – разум. Получается, он какое-то время живет, но и затем не исчезает окончательно. Просто становится чем-то другим.

– А чем? – я вдруг неожиданно легко принял эту картину мира. Которая убеждала меня в том, что я не исчезну бесследно.

– Трудно объяснить словами. Есть не очень подходящее слово – ноосфера.

Звучало весьма научно.

– Сфера разума, – словно, подслушав меня, добавил бородач, и я моментально почувствовал себя в каком-то фэнтези.

– Не улыбайся, этот термин придумали как раз ваши ученые. Правда, вкладывали в него немного иной смысл. Когда-то очень давно первые организмы, выделившиеся из нежизни, были отдельными точками на огромной плоти неживой Земли. Но жизнь разрасталась, накапливалась – и возникла биосфера. Так же и с разумом: крохотные струйки сознаний простейших создавали первые островки будущей ноосферы. Им было непросто, наверняка, многие из них исчезали без следа. Но новые разумы приходили им на смену, сфера разума росла и ширилась, пока не накрыла всю планету. Этот процесс идет, он еще далек от завершения, но, конечно, именно появление людей превратило этот процесс в мощный и неостановимый. Один человеческий разум для ноосферы значимее тысяч и тысяч разумов простейших существ.

– Ты сказал, что процесс далек от завершения, – насторожился я. – Это что значит?

– Я только что продлил твое существование на тысячи, если не миллионы лет, а ты волнуешься, что это бытие может закончиться? – улыбнулся незнакомец. – Не бойся. Ибо и это не конец. Точнее, конец старого – это всегда начало нового.

Мужчина о чем-то задумался. Легкая улыбка освещала его лицо.

– Задача у ноосферы та же, что и у тебя. У любого человека. Осознать себя. Стать единой общемировой личностью. Что и станет новым началом.

– Звучит как-то религиозно, – покачал я головой. – Души сливаются с богом, вот это все…

– А ты у нас исключительно за научное мышление? – прищурился мой собеседник.

– Нет… Ну, почему, – мне внезапно стало неловко за свою оголтелость… хотя, да, я за научное мышление!

– Если и сравнить мою картину мира с описанной тобой, то это значит, что не разумы сольются с богом, а разумы станут им. Итоговый мировой разум – это и есть «бог». И каждая единица внесет в его суть свой посильный вклад.

– Одну квадриллионную часть? – усмехнулся я.

– А это не обязательно так.Не суди о цветке по размеру горшка, в котором тот вырос. Слоны больше людей, но их разумы неизмеримо проигрывают вашим. Да и среди людей… Ты ведь понимаешь, что среди вас есть совершенно разные личности по уровню развития? Есть дети, а есть взрослые. Есть старики, тела которых уничтожают уже взращённый разум, а есть люди в расцвете сил…

– Подожди, получается, умереть до старости – лучше, чем прожить по максимуму? – вскинулся я.

– Необязательно. Хотя, в большинстве случаев это именно так. Главное – это качество разума. Когда человек стремится к интеллектуальному, и духовному самосовершенствованию, когда им движут цели познания мира, познания себя – он превращает свой цветок в настоящую гигантскую секвойю. Я не гиперболизирую, мой друг, качественная разница между личностями людей бывает просто гигантская. Так вот, люди духа и в старости могут поражать своей мощью. Но большинство людей предпочитают развивать свое тело. Свой горшок. Они подчиняют разум этим целям, они живут исключительно материальными ценностями. Не ценят главное свое достояние. Вот их разумы и в 30 лет не внушают уважения. А с наступлением телесной слабости разумы деградируют совершенно.

Это трудно представить визуально, но, если уж ты сам напомнил про религиозные представления, – мужчина улыбнулся. – То вообрази себе лестницу, восходящую к вратам… Ноосферы. И по ней идут двое свежеумерших: человек духа и человек плоти. Первый будет выглядеть многометровым гигантом на фоне маленькой сморщенной мыши.

Наверное, он ждал реакции, но я затих и молчал. Невольно стал примеривать себя к этой лестнице: кем я на ней окажусь? Исполином или мышью?

«Сава, ну, какой исполин! – закатила глаза ирония. – Вышка – ради корочки, работа – ради зарплаты. Книги толком только в Холодине читать начал».

Не хотелось оказаться мышью. До ужаса не хотелось. Но ведь не самый я безмозглый был среди прочих? Немало есть людей попримитивнее меня. Было…

«Но и в людей духа нас тоже не запишешь» – вздохнуло раскаяние.