Холодная ярость

– Спокойно! – крикнул Уайнсли и на всякий случай дал в воздух очередь из автомата. Ошалевшие от столь неожиданного появления спасителей, пассажиры повскакивали со своих мест, и возбужденная толпа, галдя и выкрикивая мольбы, рванула к солдатам. – Всем оставаться на своих местах! – снова крикнул майор и еще раз пальнул в воздух. – Помощь будет оказана всем без исключения! Я прошу вас потерпеть несколько минут и не мешать моим людям!

Успокоенная выстрелами толпа поутихла, и коммандос деловито принялись разбивать походный лагерь. Майор еще раз сверился со сканерами обоих оборудованных снегоходов, связался с базой в Туле, передал координаты и подошел к одной из стюардесс.

– Мэм… – начал было он и осекся.

На противоположный край широкой заснеженной площадки, на которой разместились потерпевшие крушение люди, выскочили аэросани, в которых сидело несколько человек в белом камуфляже.

– Вы ждали еще кого-нибудь? – Майор с удивлением глянул на бортпроводницу.

– Мы уже никого не ждали, – тихо ответила девушка, едва шевеля замерзшими губами.

– Вот, глотните. – Уайнсли протянул девушке плоскую фляжку. – Это обязательно поможет, – добавил он и, сдернув с плеча автомат, двинулся навстречу нежданным пришельцам.

Аэросани, однако, промчались мимо майора, обдав его снежной пылью, подкатили вплотную к пострадавшим людям и остановились. Из машины выскочили два человека и принялись сноровисто выгружать на снег тюки и коробки.

– Майор Уайнсли, – представился коммандос, подойдя к аэросаням. – Морская пехота Соединенных Штатов Америки, – веско добавил он.

– Сержант Локис, – ответил один из пассажиров аэросаней, не прекращая разгрузки, – Россия. – Русский был немногословен. – У нас раненый. – Он наконец выпрямился и глянул на майора. – У вас есть несколько человек, чтобы помочь нам поставить палатки для пострадавших? – спросил он, и майор, молча кивнув головой, жестом подозвал к себе двух человек.

– Помогите русским, – приказал он своим людям, сделав на последнем слове акцент, – и присмотритесь. – Это он уже произнес так, чтобы никто, кроме коммандос, его не услышал.

За считаные секунды прямо посреди снежной равнины вырос походный лагерь из доброго десятка прочных, утепленных палаток. Каталитические обогреватели быстро нагрели температуру внутри до плюсовой, и многострадальные пассажиры разместились в палатках, с аппетитом уплетая разогретые консервы, в кои-то веки почувствовав себя в относительной безопасности и больше не опасаясь за свою жизнь.

– Ребята, – обратился к Локису и Кондратьеву Олег Петрович, едва походная суета немного улеглась, – вы заметили среди пассажиров двух стюардесс?

– Так точно, това…

– Олег Петрович, – зло перебил Коноваленко, – хотя… американцы, я смотрю, уже обо всем догадались. Не дураки. Так вот: приведите бортпроводниц ко мне. И желательно так, чтобы никто этого не видел, – приказал он.

Через минуту обе девушки устроились в командирской палатке, с удовольствием пробуя русскую водку.

– Это ведь не все пассажиры, – начал издалека Коноваленко. – Сколько человек погибло? – как бы невзначай поинтересовался капитан.

– Мы не считали, – ответила одна из девушек. – Не до того было…

– Я понимаю… – сочувственно кивнул головой Олег Петрович. – Нас в первую очередь интересуют граждане России. В частности – работник дипломатического корпуса Еременко Виктор Викентьевич. Среди пассажиров я его не видел. Вам что-нибудь известно о нем? Поверьте, это очень острый международный момент. При нем была важная дипломатическая почта… – На последних словах капитана в палатку вошел Уайнсли, и Коноваленко осекся. – В чем дело? – Он вопросительно глянул на майора. – У нас конфиденциальная беседа.

– Меня интересуют эти же вопросы, капитан, – простецки улыбнулся американец. – Зачем девушкам два раза повторять одно и то же? Вы не будете возражать, если мы послушаем их рассказ вместе? Вы же профессионал, как и я. Может быть, мы сможем подсказать друг другу какие-то пропущенные вещи. Давайте не наступать друг другу на пятки. А то снег и эти ужасные расселины могут многое скрыть… – И, не дожидаясь приглашения, он уселся на один из ящиков и ласково повторил вопрос Кондратьева, обращаясь к стюардессам: – Вспомните, милые, был ли на борту дипломатический груз и где сейчас вот этот человек? – Уайнсли достал из кармана фотографию Виктора Викентьевича Еременко и показал девушкам.

– Да-да, – тут же откликнулась одна из них. – Был такой!

– И где он сейчас?! – чуть ли не в один голос вскрикнули капитан и майор. – Погиб? Где груз?

– Он не погиб, – ответила девушка, явно смущенная таким количеством оказанного ей внимания. – Он и еще один человек, О’Брайан, – уточнила она, – пошли на побережье за помощью.

– За ними вдогонку потом еще один пошел, – добавила вторая бортпроводница, – но его фамилии я, к сожалению, не знаю. – Она виновато пожала плечами.

– А где багаж этого человека? – Уайнсли потряс фотографией перед глазами стюардесс. – Он взял его с собой?

– Нет, – покачала головой одна из девушек, – я их сама провожала. Они ушли налегке. Ничего с собой не брали.