Холодная ярость

- Вот и хорошо. А то откуда знаешь, кого Бог приведет? - сказала старушка, впустившая Вербина внутрь. Была она высокого роста, в длинной темно-коричневой юбке и черной шерстяной кофточке, наглухо застегнутой до самого горла.

Серебристые седые волосы туго стянуты в узел на затылке, на изборожденном глубокими морщинами лице светится приветливая улыбка.

Здесь все было совсем не так, как только что на третьем этаже.

- Проходите, - пригласила старуха, отворяя дверь в комнату. - Меня зовут Маргарита Васильевна. Только обувь уж, будьте добры, снимите, а то у меня тут кругом половички.

Оказавшись в большой комнате, площадью метров тридцать, Вербин буквально обомлел от поразившей его красоты. В углу, возле окна, находился огромный иконостас, состоящий из десятка икон разного размера. Под ним стоял столик, на котором лежала стопка книг и стояла хрустальная вазочка с положенными туда расписными пасхальными яйцами.

Маргарита Васильевна с улыбкой наблюдала за своим гостем, молча застыв рядом.

- Поразительно! - не удержался майор. - Какая красота у вас! Нечасто такое увидишь.

- В церковь надо чаще ходить, - мягко заметила хозяйка. - Там еще и не такая красота. Здесь у меня все скромно, так только, для души. Да вы проходите, садитесь вот сюда. Чай будете пить? У меня с вареньем - вишневым и сливовым.

Несмотря на отказы Вербина, она, не слушая его, ушла на кухню и загремела там чашками, а он, оставшись в комнате один, огляделся. Да, пожалуй, иконостас - единственное, что отличало эту комнату от миллионов других. Самая обыкновенная мебель, да и той мало - круглый небольшой стол посередине, три стула вокруг стола, платяной шкаф и в противоположном от икон углу - узкая кровать, будто девичья, аккуратно застеленная суконным одеялом.

Зато все очень чисто: пол вымыт как следует, обои хоть и дешевенькие, но тоже чистые, да еще ситцевые занавески на окнах - просто загляденье. Жалко только, что нет традиционной герани на подоконниках, с ней жилище выглядело бы классическим образцом счастливой и покойной старости.

Маргарита Васильевна вошла с подносом в руках, на котором стояли чашки с дымящимся чаем и две вазочки с наложенным доверху обещанным вареньем.

- Да зачем же столько? - невольно воскликнул Вербин. - Столько же не съесть зараз...

- По русскому обычаю, - снова улыбнулась довольная старуха. - Мало класть - это не по-русски. А что не по-русски - то не по мне. Пейте чай на здоровье. И я с вами выпью. Мое дело стариковское, пришел гость - и хорошо, а то скучно одной сидеть. Так вы с радио?

Владимир в ответ наплел незамысловатую историю о том, что областное радио заинтересовалось проблемой аварийных домов, которые городские власти все никак не могут расселить. Вот и ходит корреспондент, расспрашивает людей о житье-бытье, готовит передачу.

Старуха молча слушала, в такт его словам изредка кивая седой головой соглашалась.

- Кроме всего прочего, - заметил майор как бы между делом, - такие дома, как ваш, часто становятся местами прибежища для разных антисоциальных типов, для преступников.

Сказав это, Вербин как бы бросил наживку, надеясь на то, что хозяйка подхватит тему и расскажет что-нибудь важное о соседях сверху. Старухи часто бывают очень наблюдательными...

Так и случилось. Услышав последнее, Маргарита Васильевна заметно оживилась. Лицо ее сделалось суровым, и она, поджав губы, сказала веско и неторопливо:

- Истинно так. Аминь. Вот наш дом и возьмите. Вы были уже выше этажом?

Вербин кивнул, и старушка горестно добавила:

- Сами небось видели, что там творится. А как жить с ними рядом?

- Хулиганят? - уточнил майор.

- Беспокоят, - аккуратно сказала Маргарита Васильевна. - Ну, сами посудите? Каждый вечер - крики, шум, топочут ногами по полу. Так до полночи спать не дают. Визжат как резаные, пьянствуют, таскается к ним кто угодно. И все не по-нашему лопочут. Потому что инородцы, - торжественно закончила она и, обернувшись к сияющему иконостасу, истово, с чувством перекрестилась:

- Прости, Господи, меня, грешную...

Потом снова обернулась к Вербину: губы ее по-прежнему были поджаты, а в глазах стояла горестная суровость.

- Понаехали к нам всякие, спасу от них нет.

- И куда только смотрят там, наверху? - поддакнул майор, качая сокрушенно головой.

Чай оказался очень вкусным, старушка не пожалела заварки, и аромат приятно щекотал ноздри при каждом глотке. А уж про варенье и говорить нечего - тут хозяйка оказалась настоящей мастерицей.

- А на детей их хотя бы посмотрите, - заметила старушка горестно. - Вы видели этих детей? Старшие - настоящие бандиты, сразу видно, а у младших у всех педикулез. Если бы они в школу почаще ходили, их бы сразу приметили и взялись, а так...

- Что вы сказали? - удивился Владимир. Ему было неловко признаться, что он забыл значение этого слова - педикулез. - Что это такое?