Холодная ярость

- А что тут такого? - удивленно обвел глазами комнату Виталик. - Все нормально вроде. Рабочая обстановка.

Но тут положительный Лукоморов вступился за Марину, встал на ее сторону.

- Конечно, нехорошо, - согласился он. - Ты, Виталик, просто не понимаешь, потому что молодой и у тебя дома, наверное, такой же бардак. А солидному человеку сразу непорядок бросается в глаза. Вон что творится!

В конце концов все даже помогли Марине кое-как привести в порядок помещение.

- Как к приезду министра готовимся, - усмехнулся Иннокентий, протирая сверкающую голову носовым платком.

Инна Менделевна и прибыла как министр. Эта женщина умела себя держать.

Ничего особенного, но стоило на нее посмотреть - и любому становилось понятно, что дама серьезная.

- Ну-с, давайте посмотрим ваши страсти-мордасти, - сказала она, усаживаясь в единственное кресло, которое специально выделил Вербин из своего кабинета.

Марина была уверена в том, что стоит Инне Мен-делевне хоть краем глаза увидеть эти жуткие фильмы, она попросит немедленно выключить видеомагнитофон.

Во всяком случае, на месте старой доцентши сама Марина так бы и поступила. Она даже не притронулась к этим кассетам после того первого и последнего раза, когда майор заставил ее досмотреть их до конца.

Но Збарская смотрела фильм молча, ни на что не реагируя. В комнате стояла тишина, только слышалось возмущенное пыхтение Инны Менделевны. Ее лицо было каменным, только ноздри раздувались, как у тигра перед прыжком, и черные усики топорщились над верхней губой.

- Понятно, - произнесла она мрачно, когда обе кассеты были просмотрены. - Все ясно. Теперь давайте посмотрим еще раз, только выборочно.

- Неужели не достаточно? - удивленно поинтересовался Вербин, молчавший до этого. - С души ведь воротит...

Но Инна Менделевна только искоса бросила на майора взгляд и отвернулась.

- Вы хотите иметь результат? - сказала она. - Или вы хотите возмущаться?

Мариночка, дайте мне пульт, я сама буду крутить эти фильмы и останавливать, где нужно.

Она осталась в комнате одна, потому что все сотрудники, включая Марину, вышли.

- Зловещая старуха, - усмехнулся капитан Лу-коморов. - Настоящая Баба Яга.

Чего она там хочет высмотреть?

- Наука, - смеясь, пояснил Виталик и, подняв кверху указательный палец, добавил иронически:

- Я еще с института помню, что такое наука. Это значит сто раз посмотреть одно и то же, а потом покачать головой и сказать, что здесь может быть несколько трактовок.

- Время теряем, - сокрушенно заметил лысый Иннокентий. - Марина вон семьдесят девять детишек выявила... С ними срочно надо начинать работать, раскручивать, а мы тут сидим, кино поганое смотрим.

- А как ты их раскручивать собираешься, детишек-то? - пробурчал Вербин, без перерыва куривший одну сигарету за другой, отчего его кабинет быстро заволокло отвратительно пахнущим дымом. - Будешь им пальцы дверями защемлять?

Или другое что придумаешь?

Все резко замолчали, а сам Иннокентий окаменел на стуле. Намек, вырвавшийся у Вербина, все сразу поняли: прежде Иннокентий служил в отделе по расследованию убийств, и там у него случился нервный срыв - во время допроса чуть было не убил арестованного, не желавшего сознаваться в совершенном преступлении. После той неприятности Иннокентия освидетельствовали в поликлинике и посоветовали перевести его на более легкую службу, где не нужно каждый день смотреть на изуродованные трупы и разговаривать с убийцами. Именно из-за этого Иннокентий и попал в "полицию нравов"... - Ты на мое душегубство намекаешь? - тихим, но угрожающим тоном спросил Иннокентий, не поднимая глаза на майора. - Так чтоб ты знал, и все прочие, я скажу... Никогда я никого не пытал и не бил. Не было этого. Просто нервы не выдерживают, когда с этой сволочью общаешься. Между прочим, здесь ничуть не лучше. Просто преступления другие, а негодяи точно такие же.

В кабинет заглянула Инна Менделевна.

- Я готова, - сказала она. - Все посмотрела, во всем убедилась. Дайте мне сигарету, а то мои кончились.

Вид у нее был вполне торжествующий, она была явно довольна собой.

- И скажите мне, - заявила Инна Менделевна, затягиваясь с видом полководца, выигравшего сражение, - внимательно ли вы все смотрели эти кассеты?

Внимательно? И вы тоже, Мариночка?

Доцентша обвела всех взглядом и ухмыльнулась так, что морщины на ее лице собрались в жесткие пучки вокруг глаз и около рта.

- И никто из вас ничего не заметил? И вы не заметили, Мариночка? Ну, соберитесь и скажите честно: вы действительно не заметили ничего удивительного или придуриваетесь?

Инна Менделевна любила театрализованные действа, Марина помнила это еще со студенческих лет. Збарская любила играть и "гнать картину" - в ней было нечто актерское.

Сейчас, внимательно послушав воцарившуюся в кабинете тишину, Инна Менделевна, весьма довольная собой, снова обвела взглядом недоуменные лица и сокрушенно покачала головой.

- Боже, - сказала она. - И эти люди называют себя сыщиками... А где же ваша внимательность? Где проницательность, о которой так много пишут в книжках?

Где она, спрашиваю я вас?

Она положила ногу на ногу и опять усмехнулась.