Холодная комната

– Я – с того света, – не прекращая хихикать, сказала Юлька, – однако, Мальцев и там сумел меня отыскать. Я сперва хотела всё ему рассказать, потом передумала. Нет, нельзя! Слишком хитрожопый. Продаст. Он всех продаёт.

Маринка молчала.

– Он и меня продал, сука, чтоб сохранить свою репутацию! – сорвалась на крик её собеседница, – от него зависело, где я буду! Ты понимаешь?

– Не понимаю. Ты только что говорила, что он – хороший.

– Я говорила, что он – человек хороший! Ты что, не чувствуешь разницу?

– Ты скажи, чего тебе надо, – предложила Маринка, закрутив краны. Взяв затем с полки один из своих халатов, она повесила его на трубу центрального отопления. Юлька хищно сузила глазки.

– Точно того же, что и тебе, если у тебя с ним серьёзно, с этим Матвеем. Она его крови хочет! И не расхочет. Я хорошо её знаю. Ты ещё лучше знаешь её. Я шесть лет искала таких союзников! Ты – семнадцать. Я уничтожу её. Если бы мне было не суждено это сделать, я бы тогда не сбилась со счёта. У меня в школе была пятёрка по математике – я никак не могла нажать спусковой крючок девять раз заместо восьми! Однако, нажала. Поэтому одной пули мне не хватило.

– Если нас трое, давай не будем вдвоём говорить про это, – перебила Маринка, вдруг ощутив головную боль, – Матвей скоро будет. Он обещал взять такси.

Юлька не имела ничего против. Маринка вышла. Вскоре она вернулась, и, положив на раковину стерильный бинт в упаковке, опять ушла.

Вынув пробку, чтоб утекла вода – не более чистая и прозрачная, чем в низовьях Москвы-реки, Юлька поднялась во весь рост. Перед ней висело прямоугольное зеркало во всю стену. В нём отразилось грязно-жёлтое тело, вполне пригодное для замены скелета в анатомическом кабинете. Форма каждого позвонка, каждого ребра, каждого сустава вполне просматривалась. На лицо также трудно было взглянуть без слёз: у углов рта – складки, у глаз – морщинки. Сами глаза – тупые, звериные. Только грудь была ещё хороша, хотя и невелика. Юлька повернулась, чтоб оглядеть заднюю часть тела. Та тоже произвела скорее приятное впечатление, несмотря на пару прыщей. Взяв с полки шампунь, мочалку и мыло, Юлька начала мыться. Без малого полтора часа она с диким рвением отдирала от своей кожи слои вокзальной, дорожной, подъездной, больничной грязи. Наконец, кожа из грязно-жёлтой сделалась розовой. Лицо также помолодело, налившись сочным румянцем. Впрочем, при виде чистых волос Юльке вновь взгрустнулось. Среди них было штук пять седых. Но плакать она не стала.

С кухни, тем временем, доносились тихие голоса. Один из них был маринкин, другой – мужской. Перевязав ногу, Юлька надела висевший на батарее халат и вышла из ванной.

Матвей с Маринкой на кухне резались в дурака. Судя по тому, что Маринка сидела без одного носка и без кофты – на раздевание. Матвей выглядел весёлым. Бутылка водки стояла откупоренная, но полная. На плите жарилась картошка и варились сосиски. Их было много. Десятка два.

– Меня зовут Юля, – сказала Юлька, подсев к играющим. Запах пищи сильно мешал ей сосредоточиться. Оторвав глаза от веера карт, в котором была козырная дама, Матвей назвал своё имя.

– Сейчас, Юлька, кончим и поболтаем, – пообещала Маринка. Ей почему-то было очень смешно.

– Кончать, по-моему, собирается только один из вас, – заметила Юлька, которой было очень досадно. К счастью, игра завершилась скоро.

– Снимай футболку! – крикнул Матвей, со всей силы хлопнув последней картой – той самой козырной дамой, по козырному валету, брошенному Маринкой на стол.

– А вот хрен тебе, у меня ещё один носок есть! – взревела Маринка, как полоумная, и, стянув носок, швырнула его Матвею в лицо. Матвей с трудом увернулся. Заржав, Маринка вскочила и погасила обе конфорки, после чего достала из шкафчика три тарелки и принялась накладывать. Матвей с Юлькой молча разглядывали друг друга. Матвей курил. Юлька размышляла. Он ей не нравился, этот тип.

– Наливайте водку, – распорядилась Маринка, ставя на стол тарелки и три гранёных стакана, – или сперва похаваем?

– А давайте похаваем, – предложил Матвей, бросив взгляд на Юлькины руки. Юлька невольно стиснула кулаки. Подав хлеб и вилки, Маринка села. Начали есть. Матвей и Маринка вежливо не смотрели на Юльку. Та делала над собой поистине героические усилия, чтобы выглядеть человеком. Но, несмотря на это, её тарелочка опустела быстрее, чем если б к ней подпустили свору борзых после травли зайца. Маринка ловко и ненавязчиво положила в неё ещё три сосиски и пару ложек картошки. Через минуту вывалила всё то, что осталось.

– А разве вы не хотите больше? – пролепетала Юлька, жалобно поглядев на неё, потом – на Матвея.

– Жри! – рявкнула Маринка. Когда доели, Матвей плеснул в три стакана по сто грамм водки. Маринка распаковала и разломила на три куска шоколадку. Выпили. Мозги Юльки сразу обволокло туманом. Она вскочила и стала ходить кругами по ледяному полу, как это делала императрица Екатерина Вторая, чтоб не уснуть за чтением важной книги. Не останавливаясь, спросила Маринку:

– Ну что, ты всё ему рассказала?