Холодная комната

– Ну, а ты его опознаешь, если увидишь?

– Думаю, да. Но могу вам точно сказать, что он – не из тех, которые постоянно трутся на нашем рынке.

– Что значит трутся?

– Ну, помогают товар возить за десятку. Дайте-ка мне ещё одну сигаретку!

Пока Матвей закуривал, Мальцев снова связался с кем-то по телефону.

– Говорит Мальцев. Организуй-ка рейд на бомжей в районе метро «Электрозаводская». Всех подряд. Да, прямо сейчас. Потом, если что, звони на мобильный.

Положив трубку, Мальцев негромко свистнул. Дверь распахнулась. Вошёл капитан в очках. Он был не один перед кабинетом.

– Тащите мне сюда быстро Дениса Тюлькина, – приказал Сергей Афанасьевич, – без наручников.

Капитан кивнул и выскочил с быстротой младшего сержанта.

– Ну ничего, ничего, – ни к селу ни к городу сказал Мальцев, и, открыв кейс, достал из него листок, исписанный мелким почерком. Отстранив его от лица почти что на расстояние вытянутой руки, стал читать. Это был тот самый листок, на котором сержант с унылым лицом записал фамилии и домашние адреса задержанных торгашей. Между тем, Матвей, следивший теперь за секундной стрелкой, с каждым её движением всё сильнее мрачнел. Просвет как будто наметился, но он вёл к ещё более густому туману. Прапорщик ли подсунул ему в карман проклятые часики? Вряд ли он, с его медвежьими лапами, мог такое проделать! Бомж ли, очень старавшийся чуть ли не подарить ему эти часики, снял их с трупа убитой девушки? Нет, конечно! Этот бомж – старый, спившийся, с трудом ходит. Ему ли ночью с ножом выслеживать проституток и заметать следы, да так заметать, что старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры уж целый месяц без выходных работает с утра до ночи, да всё без толку? Значит, кто-то другой подводит его, Матвея, под монастырь, и делает это с дьявольской хитростью! Было от чего помрачнеть.

Два рослых сержанта ввели Дениса. Велев сержантам уйти, Сергей Афанасьевич посадил доставленного бок о бок с Матвеем, чтоб сразу видеть обоих. Затем представился. На Денисе шапка приподнялась.

– Да вы не пугайтесь, – сказал Сергей Афанасьевич, – у меня к вам всего лишь пара простых вопросов. Бояться нечего, если будете отвечать правдиво и точно. Вы меня поняли?

– Я вас понял, – пробормотал Денис, придав своему лицу несусветно глупое выражение. Мальцева оно, очевидно, очень устроило, так как он улыбнулся, кивнул и задал первый вопрос:

– Скажите, пожалуйста, что вы пили сегодня?

Денис растерянно заморгал и скосил глаза на Матвея.

– Нет, на меня смотрите, – добавил Мальцев металла в голос, – и отвечайте сразу. Что пили?

– Водку и пиво.

– Прекрасно. Сколько? И где?

– Ну, водку – в кафе, грамм сто пятьдесят. А пиво – в палатке, банки четыре.

– А вы всегда в мороз на улице пьёте пиво?

– Нет, не всегда. Я недавно начал. Матвей меня приучил. Мы с ним вместе пьём.

– Вы сегодня пили в его палатке?

– В его.

– К вам кто-нибудь подходил, когда вы безудержно предавались пивному алкоголизму?

– Да, разумеется. Покупатели. Иногда.

– И всё?

– Это когда пили?

– Да, когда пили.

Денис задумался. Всё, что мог позволить себе Матвей, пока на него камнями валились самые ужасающие мгновения в его жизни – это сжать кулаки под столом. Он очень хотел, чтоб ногти до крови вошли в ладони, как у Есенина, когда тот читал свои стихи вслух. Но не получалось.

– К Матвею подходил бомж, – сказал, наконец, Денис.

– Очень интересно. И как он выглядел?

– Старый, дряхлый. С тремя зубами.

– Вы его раньше видели?

– Нет, не видел.

– А опознаете?

– Опознаю.

Матвей старательно вытирал ладони полой бушлата, хоть крови никакой не было.

– Расскажите подробнее, с чем этот бомж подошёл и что говорил, – предложил Сергей Афанасьевич.

– Да я отходил к себе, обслуживал покупателей. А когда вернулся, перед Матвеем стоял этот самый бомж. Предлагал ему купить часики за полтинник.

– Какие часики?

– Женские.

– И Матвей их купил?

– Да нет, не купил.

– По какой причине?

– Ну, я их взял, посмотрел и сказал Матвею, что они гроша ломаного не стоят. К тому же, в браслет был всунут кусок иголки.

– Кусок иголки? В браслет? Зачем?

– Ну, браслет порвали, сложили, иголку в него просунули, отломили концы, и – целый браслет как будто. У них ещё и задняя крышка ржавая вся была. Короче, Матвей послал этого бомжа матом. Тот отвалил куда-то за магазин.

– Смотрите, это они? – спросил Сергей Афанасьевич, поднимая крышку своего кейса. Достав из него прозрачный пакетик с часиками, вручил его собеседнику, – открывать не надо.

– Они, они, – заявил Денис, повертев пакетик, – вот и иголка, а вот и ржавчина! Они, точно.

Следователь убрал улику обратно в кейс.

– Сколько раз Матвей доставал их в камере?

– В какой камере? – удивлённо спросил Денис.

– Ну, в той самой, где вы только что были?

– А как он мог их там доставать? Ведь я вам сказал, что он эти часики не купил!

Мальцев покивал, как будто ответ Дениса требовал глубочайшего осмысления, и промолвил:

– Ну, хорошо. Большое спасибо, гражданин Тюлькин. Я вас более не задерживаю. Милиционерам скажите, что я не вижу причин для вашего пребывания в камере. Пусть они угостят вас чаем.

– Чего?

– Иди, говорю, отсюда!