Холодная кровь (СИ)

— Я не смогу остаться, — шепнул блондин, не отстраняясь.

— Знаю, — выдохнула я.

Что уж там, мне тоже недолго осталось…

Мягкие. Эти чертовы губы такие мягкие! Нежный, почти платонический поцелуй заставил слезы навернуться на глаза. Нежнее целует, чем человек, который говорил мне о любви. Разве так бывает?

Ласково погладив большим пальцем мою скулу, мужчина устроил ладонь на моей шее, шепнув три слова, от которых захотелось расплакаться еще больше:

— Я не предам.

И я верю. Я снова верю, потому что хочу, а не потому что можно.

Подавшись ближе, я обвила руками крепкую шею, и одновременно горячий язык скользнул мне в рот. Мы не целовались — меня целовали. Полностью ведомая, я только отвечала, стараясь так же медленно, глубоко, невыносимо…

Но кое-что не давало покоя. Странное, приятное, но очень странное ощущение.

— У тебя что, язык раздвоенный? — наконец поняла я.

Игриво приподнятая бровь была мне ответом, а лукавая улыбка подсказала — польза от этой особенности мне еще будет.

Утром я проснулась одна. Его сумки не было. Вот что значит “не смогу остаться”, да? Но и жалеть мне не о чем — дальше поцелуев мы так и не зашли. Можно, конечно, пожалеть как раз об этом, но нет. Так лучше — только приятные воспоминания, не испорченные похотью очередного мужика. Улыбнувшись в подушку, я расслабленно подумала, что впервые в жизни провела ночь с мужчиной.

========== Часть 4 ==========

В кои-то веки я пришла на работу в замечательном настроении, мурлыкая под нос незатейливую мелодию. Разобрала оставленный Игорем завал из документов и запечатанных пробирок на столе и даже не прокляла его ни разу заочно. Хотела было только приступить к анализу отпечатков по одному из дел, но позвонили, сказали спуститься на проходную.

Там меня ждал курьер. Как оказалось, из немецкого посольства. Передав мне плотный коричневый конверт и попросив расписаться в ведомости, молодой человек быстренько свалил. Неужто гитлерюгенд решил оставить весточку?

Поднявшись к себе, я вскрыла конверт и разложила содержимое на столе. Папка-уголок с листами отпечатанного текста под заголовком “Информация для новичка” и другой конверт, обычный, маленький, без марки и подписи.

Начать решила с конверта. В нем содержалось только то, что я сначала приняла за водительские права. Тот же цвет, размер, моя фотография под ламинированием, паспортные данные. Только вместо категории слово “обращенная”, чуть ниже графа “хозяин”, в которой значилось: “куратор Александер фон Маттерштейн”.

— Ха! — бросив удостоверение на столешницу, я скрестила руки на груди. — Ни один чистокровный меня не вытерпит, да? Ха!

Хотя, с другой стороны, это значит, что оккупант еще вернется, правильно?

— Ты хоть осознаешь, во что вляпалась? — раздался за спиной голос, который я слышать точно не хотела.

— Стучаться надо! — огрызнулась я, вынимая из своего рюкзака паспорт.

На первом его форзаце под обложку были всунуты права, на последнем теперь будет удостоверение моей вампирской личности.

— Маш, он маньяк! — взмахнул руками Матвей. — От него подальше надо держаться, а не подопечной его становиться.

— Других вариантов не было, — пожав плечами, я убрала документы обратно в рюкзак.

— Я был! — возмущенно фыркнул бывший.

— Я о том и говорю, — спокойно глядя ему в глаза, я чуть улыбнулась, — не было.

— Послушай, теперь я могу тебе сказать, — нервно сплетя пальцы, следователь присел на стул у моего стола, — та девушка… Ее отец — мой хозяин, он мне приказал ее сопровождать и делать, что она скажет, она хотела, чтобы ее парень приревновал и…

— И приревновала я, — естественная улыбка, а внутри горит до звона в ушах, — меня не интересуют твои оправдания.

— Но это был приказ! — Матвей вскочил. — Я не мог сопротивляться!

— В таком случае, — абсолютно бесстрастно заключила я, — если у меня и будет мужчина, то только такой, которому никто не может приказать.

— Маш, я люблю тебя, — упав обратно на стул, парень обреченно повесил голову, — я все еще люблю тебя и очень хочу быть с тобой.

— Что, нужна доверчивая дурочка? — холодно спросила я. — Я пересмотрела на трезвую голову твое отношение ко мне, и такая любовь мне точно не нравится. Если у тебя нет ко мне дела, освободи лабораторию, я занята.

Он хотел было что-то сказать, но, видимо, понял, что бесполезно, и молча ушел. Выдохнув, я спрятала лицо в ладонях. Я смогла. Не сбежала, не дала слабину — отшила. Чертовски серьезное достижение! Где моя медаль “за мужество”?

Хоть и было любопытно, что там за инструкция, я решила сначала заняться непосредственными обязанностями. И только спустя несколько часов взяла эту папку в руки.

Под заголовком на титульном листе мелким шрифтом было набрано приказание уничтожить данный документ после прочтения. Ладно, сожгу, растворю в кислоте и закопаю на кладбище в полночь костью черной собаки под светом полной луны, как скажете.