Холодная кровь

– Нужно здесь все убрать и до того, как рассветет, выбросить чемоданы в реку, – сказал Макс.

Меня поразило, что я абсолютно владею собой.

– Хорошо, – согласилась я. – А как же выстрел? Он был громкий…

– Полиция уже была бы здесь. А район этот неспокойный.

Я кивнула и забрала у него швабру. Я убила Шарлин, чтобы спасти жизнь Макса. Она выстрелила бы ему в грудь. Я больше не чувствовала себя жертвой. Я была хозяйкой положения и впервые ощущала себя ровней Максу. То, что случилось со мной, подвело черту под моей прежней жизнью. Назад ходу нет. Я должна идти только вперед, должна бороться за выживание.

– Я знаю одно место у реки. Укромное. Там нет камер, – сказала я.

Около четырех часов утра мы погрузили чемоданы в машину и поехали к заброшенной промзоне на территории парка Баттерси. Там размещалась старая типография, куда я наведывалась во время летних каникул вместе с отцом, когда он привозил туда товары. Он поставлял шипучие напитки по всему Лондону.

Мы припарковались с торца разрушающегося офисного здания и с трудом потащили два чемодана на небольшой причал у реки. В темноте перед нами чернела водная ширь.

Мы сбросили в реку чемоданы с телами Томаса и Шарлин, постарались закинуть их как можно дальше. Раздался всплеск, и чемоданы поглотила стремнина.

Макс обнял меня одной рукой, и мы долго стояли на причале, глядя на реку. Вода в ней была черная, как чернила.

Глава 39

Четверг, 2 ноября 2017 года

Ранним вечером Эрика выбралась с заднего сиденья джипа «Чероки», принадлежавшего ее зятю. Автомобиль имел высокий дорожный просвет, и когда она сходила с него, ребро, которое почти зажило, отозвалось болью. Здоровой рукой Эрика помогла спуститься на землю племяннице Каролине и племяннику Якубу. Уже стемнело, было холодно, однако на стоянке у кладбища толпилось много народу, и Эрика велела детям держаться рядом с ней.

Они были нарядно одеты, как и она сама. Мимо прошествовала группа пожилых женщин в элегантных черных пальто; все как одна в золотых украшениях, с красивыми прическами. У каждой в руке большой пластмассовый зеленый венок с яркими цветами. Они встали в хвост очереди, выстроившейся у кладбищенских ворот. Перед статуей Девы Марии в нише стены у входа пылали сотни свечей, а на территории кладбища Эрика увидела огромный ковер из свечей.

Второго ноября отмечали День всех святых – знаменательный праздник в Словакии, и в начале вечера люди толпами валили на кладбище. Из-за машины появилась сестра Эрики, Ленка. Она катила перед собой детскую коляску, в которой сидела двухлетняя Эвка в нарядном черном зимнем пальто и черной вязаной шапочке с помпоном.

– Какой же ты чумазый! – воскликнула Ленка, обращаясь к Якубу. У того подбородок был испачкан в шоколаде. Ленка достала носовой платок и поплевала на него.

– Ма-а-а-ама! – возмущенно крикнул мальчик, отбегая в сторону.

– А у меня лицо чистое, – добавила Каролина.

– Якуб, подойди ко мне! Нельзя идти на могилу бабушки с грязным лицом!

– Вот. – Эрика вытащила из кармана упаковку влажных салфеток. – На них нет слюны. – Она присела на корточки, и Каролина помогла ей вскрыть упаковку и извлечь из нее салфетку: правая кисть Эрики все еще была в гипсе. Она стала бережно вытирать ангельское личико племянника. Якуб скосил глаза и высунул язык, чем вызвал у Эрики смех.

Из машины вышел, разговаривая по телефону, ее зять Марек – здоровый импозантный мужчина с бритой головой, но добрыми карими глазами. По случаю праздника он надел черный костюм и вообще привел себя в порядок, так что выглядел прямо-таки щеголем, отметила Эрика. Только он закончил говорить, телефон снова зазвонил. Торжественную кладбищенскую атмосферу прорезала задорная мелодия песни «Gangnam Style».

– Ty si sedlak[28], – шикнула на мужа Ленка.

– Это по делу! – объяснил Марек, закатив глаза, но, отвечая на звонок, отошел в сторону.

– Сегодня – один из главных церковных праздников в году, а он какие-то дела решает на кладбище!

– Ну да, в ноябре месяце на мороженое спрос большой, – буркнула себе под нос Эрика, глянув на сестру. Она вытерла Якубу лицо, и тот улыбнулся ей во весь рот, в котором отсутствовали два передних зуба.

– Не начинай, а, – одернула ее Ленка.

– Тетя Эрика, так хорошо, что ты здесь, – сказал Якуб. – А ты можешь остаться у нас навсегда?

Эрика гостила у сестры уже две недели, и ее принимали как родную. Разумеется, она и была им родная, просто забыла, как это бывает в семьях Словакии. Родственники тесно общаются, нередко ссорятся, но всегда честны друг с другом, и честность эта подкрепляется любовью и преданностью. Эрике вспомнились визиты родственников Марка. В такие периоды в их доме царили предельная корректность и чопорность, и это ужасно изматывало.

Якуб с Каролиной смотрели на нее, ожидая ответа.

– Навсегда остаться я не могу, но побуду здесь чуть дольше, пока полностью не исцелюсь. – Она улыбнулась.

– А расскажи, как ты победила тех бандитов с пистолетами! – крикнул Якуб, хватая ее за руку.

– А страшно было в них стрелять? – спросила Каролина.