Холодная кровь

Вечер мы начали с бара «Ку»[30], где заняли столик в углу. Макс пользовался успехом у мальчиков за стойкой бара, и я видела, что он действительно выделяется среди посетителей. На нем была новая рубашка, которую мы купили сегодня, и она плотно облегала его торс, подчеркивая красоту мускулатуры; на голове – новая бейсболка. Волосы у него красивые сами по себе. Хоть и длинные, они не требуют особого ухода, и сегодня он их просто распустил, так что они падали ему на плечи, сияли в разноцветных огнях бара. Зал постепенно заполнялся. Двое парней вызвались угостить Макса выпивкой, и он не отказался. Насколько мне известно, Макс вообще-то натурал, но он охотно решился поводить за нос этих парней – немного поболтать с ними в обмен на очень дорогие напитки. Для меня ситуация складывалась непривычная: обычно, бывая с Максом в клубах или пабах, я паниковала, стараясь не кокетничать и даже не встречаться взглядом с другими мужчинами из страха вызвать его ревность. Мы сидели в баре уже примерно с час, когда к нам подошел высокий красивый мужчина. Знакомя меня с ним, Макс представил его Дэниелом. Тот был исключительно учтив и одет дорого и элегантно. Дэниел отошел к бару и вернулся с бутылкой шампанского «Кристалл» в ведерке со льдом и тремя бокалами. Я дождалась, когда он разольет шампанское по бокалам, пригубила свой, а затем извинилась и направилась в дамскую комнату, чтобы не мешать Максу спаивать Дэниела. Когда я вернулась к столику, Макс уже опорожнял бутылку в их бокалы.

– Жажда замучила, мальчики? – улыбнулась я.

– Если хотите, можно взять еще бутылку, – предложил Дэниел.

– Черт, хотим. – Улыбнувшись, Макс одним глотком осушил бокал. Столь же быстро мы расправились с еще одной бутылкой, а потом Макс с Дэниелом пошли танцевать. Я была немного шокирована, увидев, как Макс прижимается к Дэниелу. Изнывая от ревности, я сидела и допивала свое шампанское. Через пару песен Дэниел удалился в туалет, а Макс вернулся за столик.

– Я смотрю, ты кайф ловишь, – заметила я.

– Есть только одно место, куда я хотел бы всадить свой член, – ответил он, сунув руку мне в промежность. Я чуть раздвинула ноги.

– Вот и помни об этом.

– Нин, он пригласил нас к себе. В свой чертов пентхаус!

– И как далеко ты намерен зайти? – осведомилась я. – Что ты собираешься с ним сделать? – Обычно я не столь прямолинейна, но меня раздирала ревность. Макс был мой. Он принадлежал мне. Я так долго чувствовала себя его собственностью, и ради разнообразия приятно было осознать, что я тоже могу предъявить на него свои права.

Макс нагнулся ко мне ближе за столом, взял мою руку и притянул к своему правому карману, где у него лежал пистолет, который на ощупь показался мне огромным. Я также заметила, что от прикосновения моей руки Макс возбуждается.

– Сегодня мы срубим хорошие бабки, – произнес он с улыбкой. – Речь только об этом.

– Не сходи с ума, Макс.

– Он будет жить, – все так же улыбаясь, пообещал Макс.

Мгновением позже из туалета вернулся Дэниел. Его пошатывало, взгляд немного остекленел. Он допил шампанское, что оставалось в его бокале, и мы покинули бар.

До дома Дэниела мы добрались на такси. Ехали недолго. Мне еще не доводилось бывать в столь роскошной квартире, которая больше смахивала на номер дорогого отеля. На меня Дэниел не обращал внимания. Когда мы поднялись к нему и он налил нам выпить, я извинилась и удалилась в ванную. В коридоре на стенах висели фотографии в рамках, вероятно, его родных – внешне они все были смуглые и темноволосые. Одна женщина присутствовала почти на всех снимках, на нескольких она была запечатлена только с Дэниелом. Вероятно, это была его мать. Миниатюрная, элегантная, с прической, как у Имельды Маркос[31].

Ванная была просторной и красивой: белый мрамор, золотые краны. Над раковиной – огромное зеркало, на которое сверху прикреплена еще одна фотография той же женщины, только на ней она моложе и держит на руках темноволосого мальчика – должно быть, Дэниела. Я долго смотрела на фотографию и на свое отражение. Мне хотелось, чтобы у меня на коленях тоже сидел крошечный ребенок, и я скучала по матери. Она никогда не купала меня в своей нежности, мы никогда не были с ней близки, как это бывает в семьях уроженцев Средиземноморья, но я отдала бы что угодно за то, чтобы вернулось то время, когда еще ничего не изменилось, когда я была прежней.

Глядя на свое отражение в зеркале, я провела рукой по волосам, которые теперь опускались ниже плеч, падая мне на спину, поправила на себе бюстгальтер и топ. И подумала: как же она хороша, та женщина, что смотрит на меня из зеркала. В ней я больше не узнавала себя.

Вернувшись в гостиную, я увидела, что Дэниел лежит на полу возле огромного дивана L-образной формы, а Макс сидит на нем верхом. Оба были без рубашек, и я поначалу решила, что они предаются сексуальным забавам, но потом заметила, что нос у Макса в крови, а сам он обеими руками стискивает шею Дэниела. Они почти не производили шума, только из горла Дэниела изредка вырывались хрипы и бульканье.