Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

Прекращение существования «независимой» Катанги лишила СССР шанса укрепить свои позиции в Конго. Теперь, когда Чомбе был повержен, ничто не могло заставить Адулу обратиться за помощью к Советскому Союзу. Перспектив на нормализацию отношений с его правительством не осталось, и советское руководство стало поддерживать левую оппозицию без оглядки на премьера, которому не прочили политического долголетия.

Еще до начала операции «Большой шлем» советские дипломаты в Конго прямо говорили о нежелательности визита Адулы в Москву, хотя официальное предложение оставалось в силе. Посол Немчина заявил секретарю по иностранным делам Марселю Ленгеме 5 декабря 1962 г.: «Общественное мнение в Советском Союзе в настоящее время не подготовлено к приезду Адулы, и оно по-прежнему весьма чувствительно относится к событиям в Конго и к преследованию конголезских патриотов, которые ведут борьбу за независимость и целостность Конго. Следовательно, необходимо правительству Конго заботиться со своей стороны, чтобы подготовить приезд премьер-министра Адулы в Советский Союз с тем, чтобы он способствовал укреплению дружественных связей СССР и Конго, а не наоборот»[951].

В конце апреля приглашение было отозвано[952]. Зато в Москве на высоком уровне, Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневым 25 июля была принята парламентская делегация Республики Конго во главе с заместителем председателя палаты представителей Франсуа Фуму-Тамусо[953].

Сторонники Гизенги в нижней палате конголезского парламента требовали освободить его. Выпустить Гизенгу из тюрьмы потребовали и участники массовых манифестаций, прошедших 26–27 сентября 1963 г. в Леопольдвиле и в Восточной провинции[954]. Через два дня президент Касавубу распустил парламент, последний государственный институт, где звучал голос оппозиции, и наделил правительство чрезвычайными полномочиями.

На совещании, проходившем в Леопольдвиле 29 сентября – 3 октября 1963 г., лумумбисты учредили Совет национального освобождения (СНО). В принятом манифесте подчеркивалась необходимость «завершить эффективную деколонизацию Конго и освободить страну от господства иностранных держав». СНО потребовал сформировать временное правительство и провести демократические выборы в парламент. В противном случае Совет оставлял за собой право начать вооруженную борьбу[955].

Начались аресты оппозиционных политиков. Прекратилось издание выходившей в Стэнливиле газеты «Ухуру», печатного органа сторонников Гизенги. Были запрещены Национальное движение Конго и Партия африканской солидарности[956].

Оппозиция ушла в подполье. СНО обосновался в Браззавиле, столице соседнего бывшего французского Конго, где к власти пришли левые силы. Он был аморфной структурой, куда вошли представители различных политических сил, которые по тем или иным причинам находились в оппозиции режиму Адулы: его бывшие министры, оставшиеся не у дел политики провинциального масштаба, радикальная часть сторонников Гизенги, уволенные офицеры КНА. Председателем СНО был избран К. Гбение. По призыву Совета забастовку объявили учителя, лидеры крупнейших профсоюзов потребовали отставки Адулы и создания «правительства национальной безопасности»[957].

Группа Бинза обвинила Адулу в неспособности подавить оппозицию и справиться с экономическим кризисом[958]. 20 октября Касавубу подписал декрет о введении чрезвычайного положения в Леопольдвиле и учреждении правительственного комитета, наделенного особыми полномочиями. В него вошли три министра с «откровенно антикоммунистическими взглядами» – обороны (Ананий), внутренних дел (Маботи) и юстиции (Бомбоко). Комитет, а точнее группа Бинза сосредоточила всю полноту власти. Адула формально остался премьер-министром, но все важные решения принимались без него[959].

Бинза вознамерилась продемонстрировать свою силу испытанным способом – выслать «коммунистические посольства». 25 октября генерал Ананий заявил Гуллиону, что все посольства социалистических стран (кроме Югославии) будут высланы. Предостережения посла, что столь жесткая мера разрушит образ Адулы как сторонника политики неприсоединения и нанесет вред престижу США в Африке, не возымели действия[960]. Предлог нашелся быстро.