Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

С прибытием в Конго посла С. С. Немчины в резидентуре КГБ произошли кадровые изменения. «Вконец измотанного» Подгорнова сменил советник посольства Б. С. Воронин. Заменили и А. Г. Федяшина. Перед отъездом в Конго Воронин был приглашен для инструктажа в Международный отдел ЦК КПСС. Разведке поручили «поддержание конспиративных контактов» с лидерами «оппозиционных правительству национально-патриотических партий», которые «по всей вероятности», «будут запрещены и уйдут в подполье». По воспоминаниям Нажесткина «Воронина тревожило предчувствие, что это к добру не приведет. Кроме того, это поручение “инстанции” отвлекало резидентуру от основной работы по приобретению агентуры среди представителей западных стран и добыче информации об их деятельности в Конго. Партии эти были организационно слабы, опыта работы в подполье не имели. Поддерживать конспиративную связь с ними было трудно, а провал грозил крупным международным скандалом, возможно, разрывом дипотношений, как это было в сентябре 1960 г.»[961]

После роспуска парламента и создания СНО «задачи контактов с запрещенными партиями Москва не снимала, “инстанция” давала новые поручения, требовала информации». Встречи с оппозиционерами проходили в Браззавиле, так было безопаснее, но оставалось «узкое место – возвращение в Леопольдвиль. Полученные на встречах материалы надо было провозить через государственную границу»[962].

Сотрудники советского посольства в Леопольдвиле часто совершали «закупочные туры» в Браззавиль. «В конголезской столице тех лет, – вспоминает второй секретарь посольства Ю. П. Викторов, – жить было нелегко. Дело не только в непривычном для нас климате. Мы сразу же столкнулись с проблемой продовольствия, одежды, сервиса и т. д. В магазинах пусто, все, что можно было там купить – американские, кажется, времен войны, замороженные куры, иногда рыба, на местном рынке – много тропических фруктов по очень низкой цене – бананы, ананасы, папайя, манго и т. д., но полное отсутствие фруктов, к которым мы привыкли, т. е. яблок, груш, слив и т. п. Лишь изредка можно было купить мясо и, что особенно плохо, почти не было молока и молочных продуктов». За продуктами регулярно ездили «через реку Конго в соседнюю страну со столицей в Браззавиле, где снабжение продовольственными и другими товарами было более-менее нормальным. Оказалось это очень просто. В Леопольдвиле заезжаешь в своем автомобиле на паром и через 10 минут в том же автомобиле съезжаешь на берег соседней страны. Виз и даже паспортов не требовалось, мы только предъявляли свои дипломатические карточки, выданные в Леопольдвиле МИД Конго»[963].

Внешне ничто не предвещало грядущее выдворение посольств социалистических стран. Прием, который посол СССР дал 7 ноября 1963 г. по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, посетил Адула, министры его правительства. По впечатлению Викторова, прием прошел «в хорошей, дружественной обстановке». После ухода гостей праздник продолжился «в своем кругу». Он включал друзей из посольств Польши и Чехословакии, поверенного в делах Болгарии. Советские дипломаты «строили планы на будущее, обсуждали различные варианты развития» советско-конголезских отношений, «наполняя их новым содержанием»[964].

19 ноября 1963 г. Воронин и атташе посольства Ю. Н. Мякотных отправились в Браззавиль не за покупками. Там Воронин провел «ряд ответственных встреч» с оппозиционными политиками и «получил объемные пакеты с материалами, предназначавшимися для “инстанции”». Когда паром вернулся в Леопольдвиль, машину посольства неожиданно окружила «плотная группа жандармов и людей в штатском». Воронин «успел блокировать двери и поднять стекла, начал рвать бумаги, пытаясь уничтожить их». Мякотных ему помогал. Жандармы прикладами выбили двери машины, дипломатов выволокли за ноги из машины и тут же на пристани избили. Воронин потерял сознание[965].

В советском посольстве узнали о случившемся от британского дипломата[966], который оказался свидетелем захвата. Викторов по поручению Немчины заявил протест конголезскому МИД и потребовал освободить задержанных дипломатов[967]. Сам посол тщетно пытался добиться приема у премьер-министра или президента. Тогда около двух часов ночи посол в сопровождении двух сотрудников посольства на «чайке», «буквально протаранив часовых у ворот», ворвался в резиденцию президента. Сонный, одетый в халат Касавубу «обещал дать команду к утру освободить наших дипломатов», но было ясно, что Мобуту ее проигнорирует[968].