Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

Их возможный успех в Катанге создал бы реальную угрозу реализации конголезских планов США. Это признал госсекретарь Дин Раск в меморандуме президенту Кеннеди от 11 ноября. Чомбовский «вызов территориальной целостности страны» предоставлял Гизенге шансы на реванш: «Гизенга вновь отступил в Стэнливиль, у него нет легитимных оснований для действий против правительства в Леопольдвиле, он лишился поддержки сторонников, вошедших в это правительство. Он очевидным образом пытается создать политическую организацию, с помощью которой он может прийти к власти, если Адула быстро не решит катангскую проблему». Такой сценарий был для США неприемлем, равно как и отделение Катанги. Обретение ею независимости было бы для Адулы «политическим самоубийством»: «Парламент обязательно заменит его на экстремистского лидера (необязательно Гизенгу), новое правительство Конго обратится за военной помощью сначала в ООН, потом к США и, в конечном счете, к советскому блоку для ведения войны в Катанге. Эта война независимо от хода боевых действий ввергнет Конго в еще больший хаос по сравнению с тем, что страна уже пережила, и сделает коммунистическое проникновение почти неизбежным».

С отделением Катанги следовало покончить как можно быстрее и лавры объединителя страны должны были достаться только Адуле: «Возвратив Катангу в состав Конго, Адула приобретет необходимую политическую силу, чтобы быстро разобраться с Гизенгой и другими антизападными политиками, которые ныне используют национализм для достижения собственных целей. Кроме того, Адула сможет установить контроль над армией и обеспечить безопасность и порядок в самых отдаленных частях страны»[743].

Шокирующие подробности расправы над итальянскими летчиками получили широкий резонанс в ООН, где Совет Безопасности обсуждал положение в Конго.

Новый генсек ООН и проблема Катанги

После гибели Хаммаршельда СССР не стал упорствовать в продвижении хрущевской концепции «тройки» и согласился с кандидатурой У Тана на пост генсека ООН[744]. Постоянный представитель Бирмы при ООН в ранге посла оказался наиболее приемлемой фигурой для всех групп стран во всемирной организации[745]. 3 ноября 1961 г. У Тан был избран и. о. генсека ООН.

Кризис в Катанге стал первым вопросом, которым ему пришлось заняться. Положение в провинции Совет Безопасности рассматривал 13–24 ноября 1961 г. Цейлон, Либерия и ОАР от имени афро-азиатского блока подготовили проект резолюции. Она «категорически» осуждала «сепаратистскую деятельность, незаконно проводимую администрацией провинции Катанга с помощью ресурсов извне и руками иностранных наемников» и давала генсеку ООН полномочия «принять энергичные меры, включая, если это необходимо, использование силы» для ареста, задержания и высылки иностранных советников и наемников[746]. СБ впервые охарактеризовал действия администрации Чомбе как «незаконные» и наделил генсека правом применять силу для выполнения резолюции от 21 февраля 1961 г. СССР поддержал этот проект, «направленный на устранение основной причины нынешнего конголезского кризиса – на ликвидацию очага вмешательства колониальных держав и их агентуры в Катанге»[747].

Чомбе отреагировал уже на следующий день и вполне предсказуемо. Он заявил, что «У Тан развяжет войну на нашей территории» и призвал к сопротивлению: «Когда придет время, катангские воины появятся на каждой улице, на каждой тропе, на каждом шоссе, в каждой деревне. Не у всех нас есть винтовки и автоматы, но у нас есть отравленные стрелы, копья, мачете, топоры и храбрые сердца. Ни одна дорога не должна оставаться открытой, ни один из наемников Объединенных Наций нигде не должен чувствовать себя в безопасности»[748]. Сторонники Чомбе услышали его призыв.