Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

Подписанное 21 декабря соглашение обязывало Чомбе признать конституцию, принятую в мае 1960 г., «нерушимое единство Республики Конго», Касавубу – главой государства, «власть центрального правительства над всеми частями Республики». Лидер Катанги согласился передать жандармерию в распоряжение президента Конго, уважать решения ГА и Совбеза ООН и обеспечивать их выполнение[769].

Это был большой успех американской дипломатии, которая урегулировала к своей выгоде кризисную ситуацию в ареале стратегических интересов колониальных держав, не осложнив отношений с ними. «Соглашение между Чомбе и Адулой, основанное на результатах переговоров в Китоне, – телеграфировал госсекретарь Д. Раск президенту Дж. Кеннеди, – полностью отвечает интересам Соединенных Штатов и создает возможность для достижения целей Соединенных Штатов и ООН в Конго»[770].

Чего нельзя было сказать об СССР. Впервые с начала конголезского кризиса он оказался в роли пассивного наблюдателя. Спустя почти неделю после китонского соглашения временный поверенный в делах СССР в Республике Конго Подгорнов встретился с Бомбоко и «имел продолжительную беседу, касавшуюся советско-конголезских отношений и положения в Конго, в частности обстановки в Катанге»[771]. Детали беседы выяснить не удалось, но ее итоги вкупе с другими событиями позволили советским дипломатам сделать неутешительный вывод: «Подготовка и ход переговоров в Китоне лишний раз показали, что правительство Адулы не свободно в своих действиях, а сам Адула не принимает никаких решений без консультации с США и миссией ООН в Конго»[772].

Советская оценка событий в Катанге определялась толкованием резолюции от 24 ноября как мандата генсеку ООН на восстановление территориальной целостности Конго путем ликвидации режима Чомбе военной силой, хотя о последнем в резолюции речи не было. «Правда» сетовала, что «войска ООН воздерживаются от решительных наступательных операций»[773], и в результате «бандитское гнездо в Катанге остается нераздавленным»[774]. Когда наметилось урегулирование по американскому сценарию, состоялся «сговор колонизаторов», к коим были причислены и США: «В последние дни, опасаясь полного разгрома Чомбе и победы патриотических сил в Конго, американские, английские и французские колонизаторы открыто вступили в сговор о том, чтобы спасти Чомбе и удержать в руках монополий богатейший район страны – Катангу»[775]. Итоги встречи в Китоне «Правда» охарактеризовала как «сделку с

Чомбе» и привела его заявление, что заключенное с Адулой соглашение «всего лишь временное и должно быть утверждено катангским парламентом»[776].

Собравшийся 15 февраля 1962 г. парламент Катанги одобрил китонское соглашение «как возможную основу для переговоров» с центральным правительством, но выдвинул такие предварительные условия, которые по справедливому замечанию Адулы, «по сути сделали соглашение недействительным и лишили его смысла»[777]. Чомбе саботировал решения ООН по наемникам. Документ Совбеза констатировал: «Власти провинции Катанги не приняли еще никаких положительных мер к тому, чтобы способствовать проведению в жизнь соответствующих постановлений резолюций Совета Безопасности от 21 февраля и 24 ноября 1961 года»[778]. В администрации Кеннеди усиливались настроения в пользу принятия экономических санкций, а, возможно, и новых силовых действий против Катанги, чтобы заставить Чомбе выполнять соглашение[779].

Гизенга: дорога в Буда-Бембу

Формальное признание Чомбе территориальной целостности Конго укрепило позиции Адулы и развязало ему руки для устранения Гизенги как политического конкурента.

Нейтрализация Гизенги была одним из условий американской поддержки Адулы в его противостоянии с Чомбе. 13 декабря посол Гуллион заявил премьеру, что если тот «более категорично выскажется в отношении Гизенги, его политика будет пользоваться еще большей поддержкой» США[780]. Адула был готов не только «высказываться», но и действовать. Он заверил посла, что вице-премьер будет смещен до конца года[781].

Гизенга оставался опасным противником Адулы. Стало очевидно, что выполнять китонские соглашения Чомбе не собирается, и вожделенные лавры объединителя Конго Адуле снискать не удалось. Гизенга продолжал критиковать правительство за неспособность справиться с сепаратистами и говорить о своей решимости «ликвидировать отделение Катанги военной силой вопреки намерению Адулы, действующего под диктовку хозяев из ООН»[782].

Гизенга блефовал, большинство верных ему войск были разоружены частями ООН после убийства итальянских летчиков. Его властный ресурс быстро таял.

Адула развернул бурную деятельность по дискредитации соперника среди парламентариев, и многие «лумумбисты» перешли на сторону премьера. Памятуя о судьбе Лумумбы, Гизенга отказывался ехать в Леопольдвиль, оказываясь все в большей изоляции.