Холодное блюдо

Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь шелестом переворачиваемых страниц. Наконец Алекс хмыкнул и довольно откинулся на спинку кресла.

– Нашёл? – спросил Гривцов, откладывая документы.

– Нашёл. Вот слушай: «Снова упомянули Жаркова, интересно, зачем он появился? И точно ли это он? Муш. встретился с А. Каз. на нижней палубе, она отдала ему свёрток. Муш. убрал его в потайное отделение чемодана. Надо посмотреть». Сразу куча вопросов появляется – что именно Мушинский получил от Агнии Казаковой? Кто такой Жарков, эта фамилия у нас раньше не всплывала?

– Ну, у нас не всплывало ещё примерно шесть миллиардов фамилий, остальное население нашего шарика, – хмыкнул секунд-майор. – Да шучу я, шучу! Ты прав, это интересно. А я пропустил, старый дурак.

– И ещё один вопрос: что Куки из своего бара прослушивает всю яхту, мы уже знаем, а вот как он смотрит? Нижнюю, техническую палубу из бара не видно.

– Я подозревал, что парень не так прост, как кажется. Только прижать его было нечем.

– А теперь есть.

– Ну да… – легко поднявшись с места, Гривцов собрал бумаги в аккуратную стопку. – В Москве что-то ещё узнал?

– Говорил с рестораторами, с мишленовским инспектором… – Верещагин поморщился. – Может, что-то полезное там и было, но пока я не вижу, куда эти сведения можно применить.

– Найдёшь. Если что-то важное действительно есть, в подходящий момент оно само выскочит, на поверхность. Главное, не пропусти.

– Постараюсь. Кстати об аурах… – он протянул руку к кристаллам. – Не пора ли посмотреть материалы? Время уже позднее, а я хочу ещё на ужин с нашими поварами попасть.

– Оголодал? – хмыкнул Гривцов.

– Прямо до смерти! – Верещагин поморщился. – Целый день ем, как не в себя, лопну скоро!

И он сжал кристалл, активируя запись.

Просмотр материалов шёл в молчании. Когда всё закончилось, и голографический экран истаял в вечерних сумерках, секунд-майор потёр ладонью затылок и прочувствованно, длинно выругался. Алекс хмыкнул.

– Вроде ничего неожиданного мы не узнали. Так, мелкие детали…

– А кто там у нас скрывается в деталях, напомни, а? Да и мелочи очень уж говорящие.[15]

– Ну да, согласен. Мне, пожалуй, бросилась в глаза госпожа Кузнецова. Стихии земли и воздуха у неё заявлены официально, но кто бы мог подумать, что у неё настолько сильная алхимия?

– Да, и эта самая её алхимия отлично вписывается в историю отравления Красовской. Надо поглубже проверить все пересечения, где они могли встретиться и друг другу дорожку перейти. И дамочка эта, которая сыродел, тоже занятная… Сонные чары, надо же! Я такого и не встречал за всю жизнь.

– Сонные чары, конечно, в обстоятельства неплохо укладываются, – Алекс задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Ольгу усыпили и посадили в шезлонг, а через несколько часов ей в спину прилетела ледяная игла. Но зачем такие сложности? Остались бы обе в своих каютах, нашли бы их часом позже…

– Ошибаешься. Ни Бобровских, ни Красовская никому с утра нужны не были. На конкурс они бы отправились вместе с судьями, к часу дня, так что будить их никто бы не стал. Если только стюарды, постучав в двери, решили бы, что никого нет и можно заняться уборкой? Но всё равно это бы случилось не раньше полудня, значит, Красовская уже была бы мертва. Так… – Гривцов раскрыл блокнот и записал что-то, потом пояснил. – Отправлю ребят за расширенной биографией наших трёх магов воды, ну и, разумеется, выясним, кто такой Жарков.

– Ну, и я со своей стороны им займусь, – Алекс пожал протянутую руку.

Когда он появился в ресторане «Бурлаки», ужин только начался. Над столами висело такое густое молчание, что даже нечаянный бряк вилки о тарелку воспринимался, словно нарушение этикета. Негромко поздоровавшись со всеми сразу и, разумеется, не получив ответа, Верещагин нашёл взглядом стол, где разместился хозяин вечера. Там же сидел и Сошников, помахал рукой и кивнул на пустующий соседний стул.

Алекс прошёл к указанному ему месту и сел. Отказался от предложенных официантом водки, самогона или вина и попросил принести морса. Потом склонился к уху Сошникова и спросил:

– Чего такая атмосфера мрачная?

Приятель воззрился на него укоризненно.

– Вроде как только вчера два трупа нашли у нас под боком, как-то не до веселья.

– Труп был только один, – Алекс поправил сказанное и, пошарив глазами по столу, положил себе на тарелку кусок какой-то копчёной рыбы. – Марина жива и вроде бы даже улучшение наблюдается…

Сошников ничего не ответил, только головой покачал и отвернулся.

Впрочем, через довольно короткое время всеобщее молчание начали разбавлять отдельные реплики, совсем скоро слившиеся в приглушённый гул голосов. Поданное к ужину спиртное делало своё дело.

Пархомов поднялся, постучал ножом по бокалу и, когда на него обратились все взгляды, сказал короткую речь. Умело сплёл качество ужина, победу «Бурлаков» в Рыбинском этапе конкурса, благородную цель всего фестиваля… Судьи и гости слушали, кивали, ели. Потом выступал городской голова, потом – от московских поваров – взял слово Мушинский, и завёл нескончаемую речь.