Холодное пламя

– Нет, – мрачно ответил Джесс. – Я спустился проверить… Узнать, нет ли проблем с машиной или дверью. Я не знал… Мне бы такое и в голову не пришло. Это хороший район. Ничего подобного…

– Вы нашли тело? – спросил Дин.

– Да. Но не сразу. Я увидел машину. Она стояла на месте, пустая. Но потом я увидел пятна… крови на двери, я обошел машину, и он… он был… Он там сидел, но… Наверное, у меня был шок. Я думал, что закричу, но начал давиться желчью, горло обожгло…

– И за все это время вы не видели и не слышали нападающего? – уточнил Дин.

– Ничего не слышал, – подтвердил Джесс. – Только хлопок двери… и больше гаражная дверь не открывалась. Он… тот, кто это сделал, наверное, пробрался в дом позже… Убежал через переднюю дверь или окно. Первым делом полицейские проверили весь дом. Сказали, что следов взлома нет. Но кто-то забрался в наш дом. Кто-то сделал это, – его передернуло. – Видеть то, во что превратился… Брэндон, само по себе ужасно. Слава богу, я спустился один.

– А кто мог спуститься с вами? – осведомился Сэм.

– Оливия, конечно, – отозвался Джесс, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. – Но учитывая ее положение, она ходит по лестницам только в случае крайней необходимости. Поэтому я был один.

Дин с недоумением повернулся к Кастиэлю:

– Оливия?

Тут, будто по заказу, послышался напряженный женский голос:

– Джесс, я собрала вещи. Можем ехать.

– Она здесь на ночь не останется, – пояснил Джесс. – Я не могу с ней так поступить. – Он прижал к груди сложенное одеяло. – Не думаю, что сам смогу остаться. Закрываю глаза, и вижу его там. Недавно мы шутили, смеялись, а теперь… его нет. Понятия не имею, что теперь делать. Все наши планы… Без Брэндона все теряет смысл. Ребенок вот-вот появится на свет. Я буду отцом-одиночкой. И вдовцом. Он никогда не увидит… Боже, что мне делать?..

Сэму показалось, что это не просто риторический вопрос. Мужчина казался совершенно растерянным.

– Вы подавлены, – проговорил Сэм. – Сосредоточьтесь на том, что нужно сделать прямо сейчас. Позвоните другу, у которого можно провести ночь, или снимите номер в гостинице. Переживите вечер и ночь. А потом постарайтесь пережить завтрашнее утро.

По лестнице спустилась женщина в полицейской форме. Она несла мягкий чемодан на колесиках с выдвижной ручкой. За ней следовала беременная женщина в потертом джинсовом комбинезоне и шарфом на черных волосах. Ее лицо было красным, глаза опухли от слез.

Кастиэль кивнул в ее сторону:

– Оливия Крам. Суррогатная мать.

Глава 17

Прошло меньше десяти минут, после того как Гэри Атертон приглушил свет в просторной родильной палате 3С «Центра материнства Ловеринг» и сел в мягкий шезлонг, предназначенный для молодых отцов. Рядом в кровати с поднятой верхней половиной спала измученная жена, а на ее груди – их новорожденный ребенок. Свет проникал сюда только из коридора – дверь была приоткрыта совсем немного, чтобы молодая семья могла отдохнуть и набраться сил после утомительного дня. В глубине комнаты, вокруг кровати и шезлонга, стоял полумрак, звуки постоянно бодрствующего центра превращались в убаюкивающий белый шум.

Повернув голову к жене и ребенку, приятно утомленный Гэри улыбнулся и уснул. Им с женой – молодым родителям! – уже посоветовали выкраивать для сна каждую минутку. Плач голодного, испачкавшего подгузник или заскучавшего младенца не позволит наслаждаться спокойными ночами и долгими часами безмятежного сна. В лучшем случае через несколько часов юный Габриэль Атертон поднимет мать и отца криком – таков уж родительский долг, но пока все трое крепко спали.

За полупрозрачными тенями вокруг кровати и кресла, в дальнем конце комнаты, около шкафа, куда Гэри поставил сумку с одеждой, книгами и прочими нужными вещами, ждала темная неподвижная фигура.

Всклокоченные волосы скрывали бледное лицо. Она стояла в углу, слегка пригнув голову и сложив когтистые руки на выпуклом животе. Когда дыхание отца стало глубже, она неслышно и плавно скользнула вперед и остановилась между мягким креслом и больничной кроватью. Порыв наброситься на мужчину подавляла более насущная нужда. Вместо того, чтобы вонзить когти в его живот, она склонилась над кроватью и позволила свалявшимся волосам соскользнуть с задней поверхности шеи, обнажая скользкую пульсирующую дыру в затылке.

Странное отверстие собралось складками и набухло, выпустив тонкое подрагивающее щупальце. Оно безошибочно пробралось по одеялу к груди матери. Когда щупальце оказалось у цели, его кончик раскрылся, обнажив кольцо крохотных зубов, как у миноги, покрытых густой прозрачной жидкостью. В следующую секунду они аккуратно вонзились в шею младенца. Когда жидкость обезболила нежную кожу, узкие зубы глубже проникли в плоть новорожденного. А потом щупальце, пульсируя и сокращаясь, начало сосать, питаться…

Кто-то постучал в тяжелую деревянную дверь.

Убаюканная процессом питания, темная фигура отреагировала не сразу. Потом повернула голову к двери. Полоса света из коридора расширилась, прогоняя тени.