Холодное сердце 2. Опасные тайны: история короля Агнарра и королевы Идуны

– В чём дело? – спросила я. – Ты всё-таки рассчитывал на клубок? Потому что, если честно, я не поняла, что...

Агнарр ткнул пальцем в карту, показывая надпись на неизвестном мне языке, которую я сначала не заметила.

Я подняла голову:

– Можешь прочитать?

– Нет. – Он покачал головой. – Но я узнал почерк. – Голос его задрожал, и мне вдруг стало страшно.

– И чей же он?

– Моей матери, – тихо проговорил он. – Я видел его на других бумагах в этой комнате. Видимо, отец перенёс все её вещи сюда, когда она исчезла.

Я услышала в его голосе горечь. Особенно когда он произнёс последнее слово.

Внезапно я пожалела, что не вынула карту с длинной, как клубок пряжи, дорогой.

– Давай поменяем, это не важно, – попыталась я исправить положение.

– Нет. – Он усиленно замотал головой. – Нам нужна именно эта.

Агнарр встал и свернул карту в рулон. На лице у него отразилась боль, но и проблеск надежды. И я поняла, что он задумал. Что мы обнаружим в конце пути, если пойдём по этой карте? Может, мы узнаем что-то новое о его матери и причинах её исчезновения?..

Глава двадцать вторая Идуна

Следующим утром, перед рассветом, когда все ещё спали, мы выскользнули из Эренделла, счастливым образом не попавшись никому на глаза. Воздух был прохладен и свеж, и под покровом сумерек мы переехали верхом через мост, волнуясь от предвкушения приключений. Даже лошади, легко гарцуя, казалось, приготовились к встрече с неизведанным.

Добравшись до холмов, мы развеселились, даже впали в эйфорию, оставляя реальный мир позади и пускаясь в путешествие, вдохновлённые беспечностью, которая всегда сопутствует безрассудству. Мы знали, что поступаем совершенно безответственно и подвергаем себя опасности. А Агнарр всё-таки принц, и его жизнь важна для королевства. Но он не хотел ничего слышать об этом – ему до смерти надоело плясать под чужую дудку и оправдывать чужие ожидания.

Ему нужен был отдых.

И мне на самом деле тоже.

Мы двинулись по карте на север, в горы, свернув с тропы, которая вела к Зачарованному лесу. По пути зашли в живописную лавочку, где погрелись и попытались поторговаться, поскольку цены там были смехотворно высокими. Я пришла в ярость и выразила своё возмущение столь наглой накруткой в такой глуши, чем вызвала гнев грузного рыжеволосого подростка за прилавком. Но Агнарр со своим всегдашним великодушием просто выложил деньги и осторожно вывел меня из лавки.

Мы поднимались в горы, и дорога становилась всё более ненадёжной, оледенелые тропинки вились вокруг крутых обрывистых скал. Последний участок пути оказался слишком узок для лошадей, и нам пришлось привязать их к деревьям и идти пешком. Когда мы поднялись наверх, солнце село за горизонт, окрестности погрузились в сумерки, но мы обнаружили только пустую каменистую долину.

– Я рассчитывал увидеть что-то более интересное, – заметил Агнарр, оглядывая долину. Поджав губы, он взглянул на карту, и когда снова поднял глаза, я заметила в них разочарование. Он очень надеялся выяснить что-нибудь про мать. Но всё же чего он ожидал? Что в конце пути она встретит его с распростёртыми объятиями?

– Может быть, когда-то здесь что-нибудь и находилось, – мягко произнесла я. – Столько лет прошло, многое могло измениться. – Я с раннего детства умела мириться с переменами, текучестью жизни. Моя семья постоянно кочевала с места на место, следуя по оленьим тропам. Никакие карты не приведут к кочевникам нортулдрам.

И никакая карта не приведёт Агнарра к матери.

Вдруг я услышала какой-то шум. Схватив Агнарра за руку, я утащила его за ближайшее дерево, закрыв ему ладонью рот, чтобы скрыть возглас удивления. С противоположной стороны в долину медленно спустилась молодая женщина с распущенными тёмными волосами. Она была одета как нортулдры, в простое платье из некрашеного сурового полотна, перехваченное на талии ярким кушаком.

Сердце у меня быстро забилось. Неужели это моя соплеменница, которая убереглась от тумана? Я её не узнавала, но незадолго перед праздником у плотины нортулдры разбрелись довольно широко по окрестностям. К тому же прошло почти пять лет, люди меняются.

Агнарр убрал ото рта мою руку и прошептал:

– Я узнал её. Эта женщина заготавливает лёд.

Ах вот оно что... Разумно. Заготовители льда кочуют, так же как нортулдры. Зимой они выпиливают лёд с поверхности водоёмов, а летом приезжают в Эренделл с огромными льдинами, которые можно расколоть и класть в ледники для хранения продуктов, а можно использовать для изготовления скульптур.

Женщина вышла на середину долины, вскинула голову и запела. Чистый голос поднялся к небу, и сердце у меня дрогнуло.

Я закрыла глаза. Задушевные переливы пробудили море воспоминаний. В детстве я слышала много подобных песен. Мама говорила, что их нам подарили феи и эльфы арктических земель. Она пела мне их перед сном, её мелодичный и сладкий голос убаюкивал, и я медленно уплывала в страну грёз. Меня охватила невероятная тоска по прошлому.

– Как красиво, – тихо произнёс Агнарр, тоже очарованный песней. – Никогда не слышал ничего настолько...