Холодное сердце

– Нет, он держался на расстоянии. Кросс сначала подумал, что ему показалось.

От мысли, что кто-то может покушаться на дочь Хлои, Люк нахмурился.

– Это какая-то бессмыслица, – пробормотал он, а Джосая недоуменно пожал плечами. – Где он сейчас? – спросил Люк с решимостью встретить разбойника лицом к лицу и потребовать объяснений.

– Ускакал. Когда они добрались до изгороди, незнакомец сделал вид, что едет куда-то по своим делам, и никому не пришло в голову догонять его.

– Но надеюсь, он видел его достаточно близко?

– Нет, в то время, как Кросс его заметил, тот отстал достаточно далеко, надвинул на глаза шляпу и закрыл рот шарфом.

– Сегодня холодно. Я думаю, любой путник мог укрыться от холода.

Но зачем было следить за школьницей до самого Фарензе-Лодж, если, задав пару вопросов, можно было выяснить, что ее мать здесь всего лишь экономка? И почему местопребывание Верити Уитен вдруг заинтересовало кого-то после того, как за все эти годы никто за пределами поместья не имел от них с матерью никаких известий?

– Хотя его лошадь смахивала на арабскую, милорд, и, если бы он не был одет, как крестьянин, его бы можно было принять за джентльмена.

– Смотри в оба, на случай если он появится, а я прикажу удвоить ночную стражу. Если мисс Уитен или моя дочь захотят прокатиться верхом, нужно, чтобы с ними ехал ты сам или Сет. И прихватите оружие, Джош, на всякий случай, – нахмурив брови, приказал Люк. – И не болтай об этом. Чем меньше людей будут знать, тем лучше. Я не хочу, чтобы тут возникла паника или люди перепугались, прежде чем мы выясним, что ему надо.

– Я не проболтаюсь, можете мне верить, – ответил Джосая, обидевшись на то, что кто-то мог его в этом заподозрить, а уж тем более Люк, который знал его с тех самых пор, когда, будучи еще в коротких штанишках, сел на своего первого пони.

– Да, верю, конечно, – с кривой усмешкой отозвался Люк, отправив кучера на задний двор и велев ему следить за всеми, кто будет приходить и уходить в поместье в этот нелегкий для всех день.

Люк намеревался поймать человека, охотившегося за Верити Уитен, и допросить его. Но тогда почему по спине ледяной струйкой побежали мурашки зловещего предчувствия? С тех пор когда она была младенцем, Люк видел эту девочку всего несколько раз и совсем не знал ее. Однако Ив сразу полюбила ее, а Хлоя ее обожала, так что он не мог не прийти в ярость, узнав, что кто-то пытался причинить этому ребенку вред.

Люк нахмурился и решил, что должен найти время, чтобы расспросить Хлою об отце Верити, и сделать это раньше, чем ему хотелось. А до этого, пока она была так занята хозяйством, что едва успевала поесть, не говоря уже о сне, он будет полагаться на зоркий глаз Джосаи, дружбу, возникшую между девочкой и Ив, и собственную бдительность.

Через несколько часов Хлоя и горничные прервали работу и, завернувшись в шали и надев рукавицы, поднялись на балюстраду на крыше, чтобы посмотреть, как погребальный кортеж направляется к церкви, где был похоронен пятый виконт Фарензе. Проходя по парку, траурная процессия то скрывалась из вида, то вновь появлялась, и Хлоя пожалела, что не может участвовать в службе. Ей, как экономке, полагалось подготовить все к возвращению замерзших и опечаленных участников похорон, поэтому она склонила голову и прочитала тридцать третий псалом и «Отче наш» в память о своей любимой хозяйке и от всего сердца молча пожелала, чтобы земля была ей пухом.

После этого они со слезами на глазах увидели, как распрягли лошадей, чтобы мужчины из числа слуг и работников могли на руках пронести свой скорбный груз оставшуюся до церкви часть пути. При виде такого проявления любви и поклонения этой замечательной женщине горничные разрыдались. Хлоя тоже чуть не заплакала. Но вместо этого она сделала глубокий вдох и протянула белоснежные обрезки мягкого хлопка и льна тем, кто забыл носовые платки, а сама, обняв Верити, прижала ее к себе, чтобы они вместе могли сказать леди Виржинии последнее прости.

Они стояли на холодном зимнем воздухе до тех пор, пока толпа знати и местного дворянства не вышла из маленькой церкви. В это время гробницу открыли, и самые близкие родственники и друзья увидели, как Виржинию положили рядом с ее любимым Виржилом. Только тогда Хлоя велела прислуге спуститься вниз и подготовить Фарензе-Лодж к возвращению хозяев и ко всем ритуалам, которым положено было свершиться в этот скорбный зимний день.

Воинственный взгляд, брошенный Брэн на ее бывшую подопечную, сказал Хлое, что ей хотелось бы побыстрее увезти отсюда Ив, чего и Хлое хотелось сделать с Верити. В этот момент с верхушки соседнего дерева раздалась песня дрозда. Он пел так, будто от этого зависела его жизнь. И никто из них не стал упрекать Ив и Верити за то, что они не присоединились к другим дамам, собравшимся сейчас с молитвенниками в гостиной вокруг камина. Когда они спустились вниз, в ушах у них, словно последняя серенада в честь женщины, которая так ярко жила и сильно любила, звучала эта веселая песня.