Холодное сердце (СИ)

— От старой команды ничего не осталось, поэтому я не видел смысла продолжать играть, — ответил Драко, и в его взгляде буквально на мгновение отразилась задумчивая печаль. Должно быть, он вспомнил то время, когда Блейз еще находился в Хогвартсе, Крэбб был жив, а остальные игроки из их команды не выпустились из школы или же не пытались скрыться от гнева нажитых за время войны врагов. И все-таки извечная проблема людей заключается в том, что они начинают понимать, насколько счастлива и беззаботна была их жизнь, лишь с лихвой хлебнув горя. Все познается в сравнении, не так ли? — Перспектива играть с неподготовленными подростками меня не радовала, поэтому я предпочел уйти. Да и тогда мне казалось, что, вместо того чтобы забивать квоффл и гоняться за снитчем, команда соперников будет пытаться отправить как можно больше слизеринцев в больничное крыло.

Гермиона не могла с этим поспорить: на прошедших играх, в которых участвовала команда Слизерина, имела место быть самая настоящая война. Игроки других факультетов действовали настолько жестоко и грязно, как никогда.

— Поэтому квиддич стал похороненной мечтой. Может, когда-нибудь я вернусь к этому, но пока что ограничиваюсь лишь редкими полетами. Порой это неплохо помогает проветрить голову.

— Никогда не понимала этот вид спорта, — выразила свое мнение Гермиона, скептически покачав головой. — Зачем подвергать себя неоправданному риску ради какой-то там игры? Да и как вообще можно сохранять спокойствие, зная, что ты находишься высоко над землей и единственное, от чего зависит твоя жизнь — летающая деревянная палка?

— Ты боишься высоты, не так ли? — умело подметил Драко, после того как Гермиона раскритиковала квиддич в пух и прах.

— Возможно, — нехотя подтвердила она и тут же гордо подняла подбородок, — но я не вижу ничего постыдного в том, чтобы испытывать страх перед тем, что может тебя убить.

— Это не постыдно, — согласился с ней Драко, — но крайне опрометчиво. Я считаю, что лишь в такие моменты человек чувствует себя по-настоящему живым. Если изо дня в день пребывать в комфортных условиях, то неминуемо утратишь интерес к происходящему. И когда это произойдет, то можно либо пойти на риск ради острых ощущений, либо вырыть себе могилу, потому что перспектива провести в апатии всю оставшуюся жизнь — участь гораздо хуже, нежели погребение заживо.

Гермиона задумчиво поджала губы, стараясь найти хотя бы еще один аргумент в пользу своей позиции. Однако ничего, кроме безопасности в голову не приходило. Они вновь оказались в ситуации, когда их мнения были диаметрально противоположны друг другу.

— Не думаю, что свернутая шея — разумная плата за кратковременные острые ощущения, — все-таки добавила она, чтобы не показаться загнанной в угол.

— Кому как, — небрежно повел плечами Драко и заправил вьющуюся прядь за ухо Гермионы. Этот локон не был неопрятно выбившимся из прически, но ему все равно захотелось коснуться его. — Те, кто давно перестал чувствовать себя живым, зачастую готовы пойти на что угодно, только бы вновь испытать хоть какие-то эмоции, пускай длиться они будут и недолго. Но я рад, что ты не относишься к их числу.

Жизнь, превратившаяся в безрадостное существование, была знакома Драко не понаслышке.

— И как долго ты собираешься проветривать голову? — как бы невзначай спросила Гермиона. Ей совершенно не хотелось, чтобы Драко уходил.

— Не знаю, но я буду рад, если ты пойдешь со мной. Обещаю, что не буду насильно заставлять тебя залезать на эту… Как ты выразилась? Летающую деревянную палку? К слову, это весьма оскорбительно, учитывая, что эта метла — лучшая из всех созданных на данный момент моделей.

— Даже не знаю, — на мгновение замялась Гермиона. Несмотря на то что она надеялась провести этот вечер с Драко, бездумное наблюдение за его полетом не совсем то, на что она рассчитывала.

— А кто же окажет мне первую помощь, если я по нелепой случайности упаду с метлы и сломаю себе шею?

— Мерлин, ты всегда был таким манипулятором? — цыкнула Гермиона, недовольно сощурив глаза. — И, к твоему сведению, никакая первая помощь не спасет человека при переломе шеи.

Почему-то Гермиона была уверена, что, в случае если она никуда не пойдет, Драко всенепременно сломает себе хотя бы тот же палец, лишь бы вернуться в башню с вымученным видом и словами «я же тебе говорил».

— Только в тех случаях, когда я действительно чего-то хочу, — ответил Драко, намеренно пропустив ее верное замечание о сломанной шее мимо ушей.

Гермиона лишь рассеянно покачала головой, принимая свою неизбежную участь.

— Мне нужно одеться: в это время на улице безумно холодно.

* * *

Покинув стены замка, они направились к полю для квиддича. Все вокруг было покрыто искрящимся в свете луны белоснежным покрывалом, появление которого с таким нетерпением ждала Гермиона. Вот только суровый мороз то и дело покусывал кожу лица, отчего та становилась ярко-розовой и неприятно болела. Наверное, это был единственный недостаток, имеющийся у полюбившейся ей зимы.