Холодное солнце

Он огляделся. «Энфилд» покоился под брезентом, возле дерева – на том самом месте, где они в последний раз виделись с Кадамбри. Чуть дальше обособленный флигель Харихарана. Внутри мерцал красноватый свет. Возможно, мэр еще не спит и сидит там, погруженный в мысли… Патель направился было туда, но в этот момент тяжелая дверь со скрипом отворилась.

В проеме стоял Сурен, сна ни в одном глазу, и смотрел куда-то сквозь Пателя – то ли вглядывался в дождь, то ли выискивал кого-то. Вероятно, он ожидал, что с сержантом будет и Чандра.

– Привет, – сказал Патель. – Я попал в небольшую передрягу. Поранил ногу и потерял телефон. Не против, если я пройду, обсохну и сделаю пару звонков? У тебя записан номер Чандры?

Сурен помотал головой, но ничего не сказал. Он отступил в сторону, позволил Пателю пройти и захлопнул за ним дверь. Сержант припомнил, что где-то там, через две комнаты, находится ванная. Он отправился на поиски. Сурен по-прежнему хранил молчание.

Удивительно, что этот странный юноша остался без присмотра. Куда девались слуги, мать? Пателю вспомнилось, какой она казалась отстраненной, но в какие-то моменты внезапно включалась, словно кто-то дергал рубильник. Когда он потянулся за полотенцем, дверь в ванную отворилась. За ней стоял Сурен, совершенно голый.

– Идем, – проговорил он, развернулся на пятках и двинулся по коридору.

Мгновение Патель стоял без движения. Нет, думал он, идти за ним немыслимо. Сын мэра, голый, предлагает ему нечто непристойное… Но было в этом что-то еще. Не укладывающееся в общую картину. Патель последовал за Суреном вверх по лестнице; их шаги гулким эхом отдавались по мрамору.

В комнате Сурена царил полумрак, единственным источником света служил широкоформатный монитор. На стенах угадывались постеры с супергероями из американских фильмов. Окна были задернуты шторами. Сурен сидел в углу и мастурбировал. Патель отвел взгляд. Уловил движение на экране. Видео шло без звука. Сержант увидел несколько открытых окон. Снова посмотрел на Сурена, сфокусировав взгляд на его лице. Тот кивнул на монитор.

Патель медленно прошел в комнату и наклонился к монитору. В первом окне мужчина и женщина занимались сексом. Мужчина примостился между ее раздвинутых ног. Женщина взмахнула металлической линейкой и принялась шлепать его по правой ягодице.

«Парень смотрит порно, – подумал Патель. – Вот так сенсация…» Он отвернулся. Нужно уходить из комнаты. Если кто-нибудь увидит…

Сержант присмотрелся к происходящему на экране. Для порно освещение было довольно тусклым, зад у мужчины отвислый, а угол камеры слишком острый. Женщину не было видно, только малопривлекательные икры. Камера стояла неподвижно и не давала четкий фокус. Патель догадался, что камера была установлена на треногу либо лежала на подушке или книге. Качество изображения оставляло желать лучшего. Вероятно, все снималось на телефон.

Патель оперся о спинку стула, стараясь унять зачастивший пульс. Это домашнее видео. Лакшми снимала домашнее видео. Кадамбри снимала домашнее видео. Он почувствовал, как немеет лицо. Медленно отвел взгляд от монитора и посмотрел в глаза Сурену. Они поняли друг друга без единого слова.

Должно быть, парень взламывал облачные хранилища погибших женщин. Отмороженный гений… Патель уже знал, что на телефонах и компьютерах жертв хранилось домашнее порно.

Сурен остановился и сел в позе, напоминающей мраморные статуи классических греческих юношей.

– Ты влезаешь в аккаунты всех известных женщин в городе? – спросил Патель.

Сурен не ответил, его взгляд был направлен вниз и в сторону.

Патель снова повернулся к экрану. Некоторые видео были хорошего качества, другие похуже. Какие-то обрывались. Иногда люди хихикали, что-то обсуждали, отворачивались от камеры, либо съемка прекращалась, прежде чем начиналось непосредственное действо. В некоторых сценах принимали участие трое, и это неизменно были две женщины и один мужчина… Ногу пронзила острая боль.

Он уловил движение краем глаза. Сурен открыл шкаф и захихикал. Обмотавшись каким-то полотном, он предстал перед Пателем. Это напоминало подобие сари на героине с постера. Но цвет отличался от золотой охры. Патель включил настольную лампу и направил на Сурена. Парень отпрянул от яркого света, как напуганный кот. Патель увидел цвет сари. Красный.

Он встал так резко, что опрокинул стол. Монитор вместе с лампой упали на пол, в комнате воцарился мрак. Сержант проковылял к двери и нашарил выключатель. Нажал. Комнату залил белый неоновый свет. Сурен не двинулся с места, лицо его хранило то же безмятежное выражение.

Открылась дверь. Миссис Харихаран. Она смотрела на Сурена, не на Пателя.

– Что это был за шум? Я уснула.

Проследила за взглядом Сурена и наконец посмотрела на Пателя. Из горла ее вырвался звук, похожий на икоту.

– Где мэр? – спросил Патель.

Миссис Харихаран бросилась прочь.

– Ты нравишься папе, – сказал Сурен.

«Всем-то я нравлюсь», – подумал Патель. Голову распирало изнутри.

– Где твой отец?