Холодное утро в 3018

— Что? — встрепенулся посол. — Учиться? Александру? Но зачем?

«Действительно, Ал, зачем?»

— Возможно, ваши навыки помогут мне спасти людей, запертых на станции.

— Я не уверен, что этому можно научить… человека… По крайней мере, мне не доводилось видеть ничего подобного…

— Но, сэр, учёные думают, что в потомках илионийцев можно развить этот навык.

— Знаю, но боюсь: они ошибаются. И от этого только хуже… Бесспорно, илионийская кровь даёт кое-какие преимущества, но ваши… ваши гены всё равно доминируют.

— Алекс — наш близкий родственник, возможно, это ему поможет. Я буду учить его, — сообщила Гортензия. — В конце концов, происходящее на станции касается и нас. Эти люди нам не чужие.

Хавьеру стало во сто крат хуже. Если уж илионийка хотела спасти бедолаг, то он, защитник пострадавших и угнетённых, и подавно должен был. А юноша только злился. Но как же, как же он мог отпустить Алекса одного, оставить без поддержки и просто-напросто ждать новостей?

* * *

— Что ты удумал, Ал? Учиться, чёрт знает, чему! Что за блажь? — Хавьер ждал удобного случая, чтобы поговорить с другом без свидетелей, и, наконец, дождался. Пока илионийцы беседовали с Катериной Орелли и знакомились с её мужем, Хавс и Алекс решили немного размять ноги и побродить по уровням жилой башни.

— Тсс, не вопи!

— Мы на техническом этаже! Здесь даже дроидов нет. Могу вопить и топать ногами, сколько влезет. Ты вообразил себя благородным джентльменом, спасителем рабов, как твой любимый персонаж — капитан Блад. Или на кого ты похож, на испанского рыцаря, который боролся с ветреными мельницами?[20] Ты не сможешь их спасти! Не сумеешь их вытащить! Ты не готов, а до стыковки со станцией осталось десять дней! И если попадёшь туда, то уже не выберешься!

— А что ты предлагаешь? — рассердился Алекс. — Оставить их там? Нет? А как, в таком случае, доказать, что на станции было совершено преступление? У нас нет письменных доказательств, только показания Евы Шервуд. Кто станет её слушать? Остальные свидетели — мертвы или заперты на станции. Дело непременно закроют, технократы откупятся, и всё начнётся сызнова! Нет, мы должны найти документальные подтверждения, фото и видео файлы… И как можно скорее вернуть людей на Землю.

Хавьер забрался на широкий подоконник и щекой прижался к нагретому солнцем стеклу. Он молча глядел на ряды жилых башен, на мчавшиеся в Центр электрокары, на стайки пешеходов, перебиравшихся с одной платформы на другую, и чувствовал себя до невозможности беспомощным, уставшим, разбитым. Алекс был прав, но разве это гарантировало ему победу над врагом? Подумать только! ЕАК — государство благополучия, в котором людей, гражданских, мирных жителей намереваются использовать в качестве оружия. А если Лу’Каас прав? Если человека нельзя научить искусству илионийцев? Если всё было напрасным: исследования, проекты, убийства, жертвы?

— Ты прав, конечно же, ты прав. Но я не могу отделаться от мысли, что план Бофорта окажется провальным. В нём же столько дыр, Ал! А вдруг Уорбек передаст им сведения о тебе? Вдруг они поймут, что ты шпион? Вдруг они вживят тебе чип? Нет, они обязательно вживят чип и будут отслеживать передвижения! И как ты вывезешь этих горемык со станции?

Алек тоже взобрался на подоконник и придвинулся к другу.

— Слушай, мне тоже страшно. Очень страшно, хоть и стыдно признаваться. И всё равно я надеюсь… Слушай, у командора на станции имеются свои люди. Контакты с ними успел наладить Севр, а теперь на них вышел Бофорт. Это сотрудники технической службы, у них нет доступа в лаборатории, поэтому они не могут выслать данные об исследованиях, но помогут мне продержаться на станции до прихода Бофорта и его людей. Они установят глушители, уничтожат данные, которые запишутся на чип, и прочее. Я не буду там один, Хавс!

Хавьера эти доводы не убедили.

— А можно ли доверять твоим так называемым союзникам, Ал? Что если они подставили Севра? Кто-то же его разоблачил! Они припёрли к стенке специального агента, раскусить тебя им не составит труда! Нет, нужен другой план. Нужно дождаться итогов выборов. Если Холинвуд станет канцлером, он закроет программу. И всё. Никому не будет нужна твоя дурацкая жертва.

— Даже если Холинвуд станет канцлером, то не сможет свернуть программу без веских причин. Её же спонсируют магнаты. Мы должны доказать, что работники станции нарушают закон. Иначе программу никогда не закроют. И как, по-твоему, поступят илионийцы?

— Тьфу ты! — вскричал Хавс. — Не верю я в безвыходные ситуации!

— Детектив Леон не зря сомневается, — над головами юношей раздался холодный голос Гектора Бофорта. Они вздрогнули и одновременно подняли глаза. Командор, неизменно облачённый в зелёную форму, глядел куда-то в даль. — План действительно рискованный.

Невозмутимость Бофорта ещё сильнее разозлила Хавьера.

— Значит, если пожертвуем Алексом, всё наладится?

— Хавьер! Никто не собирается приносить меня в жертву! Что за глупость? Я буду работать под прикрытием, и всё. Если и дальше продолжим спорить, ничего не изменится. Проблема никуда не денется!