Холодное утро в 3018

«Согласилась на эту работу потому, что отчаянно нуждалась в деньгах. Сначала было терпимо: брали кровь, тестировали. Но год назад всё изменилось… Домой стали отпускать всё реже и реже. А кого-то не отпускали вообще. Я говорю о тех, у кого не было семей. Их держали отдельно от нас, в другом блоке станции. Мы видели их очень редко… Они выглядели истощёнными, замученными. Мы боялись. Все мы боялись. Знаете это ужасное чувство, когда ни днём, ни ночью не можешь отделаться от страха? Ужас душит тебя и сводит с ума. А бежать некуда».

Стефан Бил, 33 года. Лион.

«Нас держали в отдельных комнатах-камерах. Я провёл на станции год и привык к тому, что покидать комнату можно только в сопровождении медицинского работника. Сначала с нами хорошо обращались, не применяли силу, кормили три-четыре раза в день, не задерживали зарплату, отправляли на Землю, если было нужно встретиться с семьёй. Я воспринимал это как работу. Уж поверьте, на заводе я получил бы в пять раз меньше, а в моей семье каждая марка на счету. Четверо детей всё-таки. Работа не пыльная: сдавай кровь, проходи психологические тесты, отвечай на вопросы, позволяй сканировать мозг, вводить препараты. Я чувствовал себя отлично. Но год назад всё изменилось. Меня буквально накачали лекарствами, так, что я ничего не соображал. Я не мог спать, мерещились голоса. Я испытывал ужас, била дрожь. Пропал аппетит, я быстро терял вес и постоянно падал в обморок. А они наблюдали, всё фиксировали. И заставляли меня… как это называется, создавать лёд? У меня ничего не получалось…, и они пугали, что заберут моих сыновей. Мальчики же унаследовали этот дар».

Эльза Берг, 26 лет. Франкфурт.

«Мне предложили эту работу ещё в Университете. Я училась на врача, и стажировка на Селении, у самой Хильды фон Вейнер, казалась пределом мечтаний. Но я не подозревала, с чем столкнусь. Учёные считали, что наши способности просто спят, а значит, их нужно разбудить. Именно поэтому нас лишали пищи, запирали в тёмных комнатах, нападали на нас… угрожали расправой, заставляли проходить симуляции… Мне казалось такое… Моя подруга — Беатрис — она сейчас в больнице, бредила, плакала, звала родителей, её пугал каждый шорох. Её тестировали чаще, чем меня. У неё получалось… управлять водой».

Джон Фостер, 39 лет. Париж.

«Когда мне запретили покидать станцию, я понял: всё кончено. Нас не отпустят. Разберут на винтики, а останки выбросят в открытый космос. И никто не вспомнит о нас, никто не придёт на помощь. Я пытался организовать побег, вывезти со станции людей. Я работал на транспортном корабле. И знаю, как всё устроено… Мы добрались до посадочной площадки. И там на нас спустили дроидов. Кого-то мы сумели заморозить, но, в основном, люди были напуганы и не могли за себя постоять. Среди нас было много женщин. Учёные применили газ, мы очнулись уже в камерах. После этого нам запретили общаться друг с другом».

Гарри Питерс, 13 лет. Льеж.

«Я хотел скопить марок на новый комп, он был просто необходим для учёбы. Я нигде не мог устроиться на приличную зарплату, пока не обнаружил в почтовом ящике рекламное сообщение. Мне предложили работу, и я не мог не согласиться. Думал, что скоплю приличную сумму, помогу отцу, и тогда сестре не придётся работать. Так я оказался на станции. Мне запретили писать родным, сообщение удалось передать только один раз… Я был самым молодым из… подопытных. Они нас так и называли. „Подопытные“, точно мы не люди. Мне было страшно каждый день, каждую минуту. Я думал, что никогда не увижу отца и сестру».

Лейтенант гвардии Александр Орелли.

«Я принимал участие в спасательной операции. И сам оказался заложником на станции. Учёные говорили, что исследования помогут человечеству, решат глобальные проблемы. Позволят остановить климатические изменения, помогут вылечить тяжелобольных. Помогут… помогут… Разве это не благая цель? Но никакой научный интерес не может быть оправдан издевательством над людьми. Да, мы обладаем необычными способностями, и в них нет ничего жуткого и мерзкого. Мы легче переносим холод, у нас имеется иммунитет к целому ряду серьёзных заболеваний, наш мозг „стареет“ медленнее обычного, некоторые из нас способны управлять водой, изменять её форму. В остальном мы ничем не отличаемся от других людей. Паранормальные способности — не редкость. Так почему же именно мы подверглись издевательствам?»

«Мы просим защиты! Мы требуем справедливости!»

Глава 15

Гектор Бофорт.

Командор не любил Берлин за суету, толпы прохожих, шум и неорганизованность. Безумный город, готовый в любой момент слететь с катушек. А Гектор Бофорт всё продумывал до мелочей. Сюрпризов он не признавал. Он всегда держал руку на пульсе, а в голове — с десяток запасных планов. Но на этот раз ситуация грозилась выйти из-под контроля.