Холодное утро в 3018

— Не забывайте, что ради этого «открытия» был совершён целый ряд чудовищных преступлений, — мягкий голос Бенджамина Холинвуда врезался в поток пререканий и заставил всех командующих замолчать. — Невинных, мирных людей, гражданских обманом заманивали на станцию. Да, многим из них платили, многих отпускали домой, но были и те, кто оказался в плену, кого держали в изоляции. Им вживляли чипы-ликвидаторы, как каким-то преступникам, накачивали лекарствами, тестировали и запугивали. По-вашему мнению, открытие того стоило? Стоило нескольких десятков искалеченных судеб? И, если честно, учёные узнали очень мало. Предлагаете продолжить исследования? Исходных данных будет недостаточно, придётся продолжить опыты. А это противоречит основам нашего государства, в котором каждый человек имеет право на жизнь и свободу. Эти права священны, а потому данные будут уничтожены. И к подобным исследованиям мы больше не вернёмся. Надеюсь, что никогда. Или… — добавил он, горько улыбнувшись. — Хотя бы в этом столетии.

* * *

Командор не привык доверять людям и подозревал даже своих приближённых, тех, к кому относился с теплотой или уважением. Глава Департамента космической безопасности — Ангела Ильинская — вызывала у него смешанные чувства недоверия и приязни. Вместе они пережили «Новую Землю». Она была другом и опорой Бенджу. И всё равно командор не хотел посвящать её во все планы. Однако он нуждался в помощи Ангелы.

— Итак, что мы имеем? — спросила она тоном, внушавшим оптимизм. Как и Холинвуд, она редко теряла присутствие духа и всегда надеялась на лучшее.

— Дело будет рассматривать Высший суд, — пояснил Бенджамин Холинвуд. — Вопрос о лишении Бергмана неприкосновенности ещё не решён. Илионийцы требуют ускорить процесс и уничтожить данные о программе. Президент Штатов солидарен с ними. Но для того, чтобы раздобыть все файлы, нужно разрешение Конвента. Станция, на которой хранятся документы, приписана к Селении. Вернее была. Конвент отказался от неё. Станцию вычеркнули из всех реестров и отправили в свободный полёт. Сенаторы умывают руки. Если потребуем ответа, Конвент выступит против нас. И магнаты настроены решительно. Боятся конфискаций. Намекнули, что готовы обороняться и защищать автономию Селении.

— Глупости! — покачала рыжей головой Ильинская. — Но подумайте, какой гонор! А мы боимся пришельцев. Космический флот всегда наготове, если потребуется, активируем защитное поле. Но сейчас нас интересует другое, верно?

— Нужно отследить станцию, пробраться туда и уничтожить все файлы. Не стоит испытывать терпение пришельцев. И нельзя допустить, чтобы станция со всем её содержимым досталась Штатам. Её следует уничтожить, — ответил Бофорт.

— Хорошо, станцию я беру на себя. Шансы невелики, но попробуем её выследить. Как я понимаю, вам потребуются корабли-перехватчики и отряд десантников?

— Да, мне нужен корабль. Возьму отряд своих ребят. Как только станция будет обнаружена, мы выйдем на связь с кем-нибудь из сотрудников технической службы и с их помощью проберёмся внутрь. Они же отключат камеры, — отчеканил командор. — Если, конечно, мои осведомители живы. Если нет, то попробуем наладить контакт с кем-нибудь ещё.

— Очередной безумный план, Гектор! — улыбнулась Ангела и подмигнула командору. — За это я тебя и люблю!

* * *

— Уверен, что тебе не потребуется больше людей? — канцлер выглядел обеспокоенным. — Рискованный план. Если что-то пойдёт не так…

— Главное пробраться внутрь, Бендж. Если с чем-то и могут возникнуть проблемы, то именно с проникновением на станцию. Сделать это нужно как можно тише. Роботы проверяют все прибившиеся челноки, но с маленьким отрядом я смогу добраться до внутренних уровней. Мой человек отключит дроидов и удалит файлы программы. А после вывезем со станции всех учёных и технический персонал. Вряд ли они окажут серьёзное сопротивление. Но в любом случае мои люди будут к нему готовы.

Командор отнюдь не был беспечным и прекрасно понимал, что миссия не менее рискованная, чем эвакуация учёных с «Новой Земли». На станции его отряд могло ожидать всё, что угодно. Магнаты желали сохранить результаты исследований и позаботились о том, чтобы защитить их.

Ладно.

Это далеко не первый раз.

И, возможно, не последний.

Не стоило будоражить Холинвуда ещё больше. Старина Бендж и без того ужасно нервничал.

— Успеешь повидаться с Чарли?

«Угомонись, Холинвуд! Угомонись!»

— Да, встречусь с ней. Сегодня же.

— Ты уже давно так не рисковал жизнью, Гектор! Я уж надеялся, что ты не откажешься от штабной работы и преподавания в Академии. Не откажешься хотя бы ради дочери. Но нет, оказывается, ты не навоевался.

В голосе — тревога и упрёк. Холинвуд очень любил племянницу. Но не сильнее, чем любил её Бофорт. Не сильнее. И другу не понять, не понять чувств командора, не осознать, как жаждет он не расставаться с дочерью. Он и так видел её всего пару-тройку раз в неделю, он скучал, тосковал, волновался.