Холодное утро в 3018

У Гектора Бофорта, который, ко всему прочему, ещё и оказался проректором учебного заведения, имелся собственный рабочий кабинет, причём довольно просторный, но заставленный до отказа стеллажами и книжными шкафами. Похоже, Бофорт занимался исключительно бумажной работой, и папок с синтетическими документами здесь было в несколько раз больше, чем во всём полицейском участке Зелёного района. Каждая стопка, лежавшая на столе или громоздившаяся на полке стеллажа, была заботливо переплетена застёжками-замками с функцией идентификации личности. Ясное дело, секретные файлы, абы кто их не прочтёт. Дроид-секретарь с сине-зелёным корпусом и зловещей кроваво-красной голограммой вместо головы, подключившись к компу, считывал какую-то информацию, жужжал вовсю и этим чертовски нервировал. А может, сама зловещая атмосфера беспокоила меня. Комната, ни дать, ни взять, бункер без окон, и хозяин её человек — особенный. А я должен был убедить его помочь каким-то мелким сошкам. «Разумеется, он откажет. Откажет…»

Не успел я толком собраться с мыслями, как дверные створки разъехались в стороны, и в кабинет ворвался его хозяин, высокий, как башня, и могучий, как… ну не знаю, как какой-нибудь древний герой: Геракл, Ахилл, Аякс. Командор Бофорт носил высокие сапоги и тёмно-зелёную военную форму: штаны и косоворотку безо всяких нашивок и знаков отличия, только чёрные генеральские перчатки подчеркивали его статус. Он не снял их даже в помещении.

Его лицо. Странное. Вот бы Стейси его увидела! Её, похоже, завораживают необычные лица. И я, признаться, не мог отвести от него глаз. Лицо обветренное, в красных прожилках, отталкивающее, усталое и… всё же привлекательное. Правый уголок рта был опущен вниз, и эта черта превращала лицо командора в гримасу, тонкий, длинный нос, глубокая морщина между бровей. А глаза… ярко-синие, как васильки, и такие яркие, что невольно приходила на ум мысль о синтетике. Но зрачки не мигали, нет, значит, настоящие. Холодные, злые глаза.

Какая-то неведомая сила заставила меня подняться с софы, встать по стойке «смирно» и прижать пальцы к виску. Он ответил тем же. На лице не отразилось ни одной эмоции. Не лицо, а маска. Наверное, сам чёрт не знает, чего ждать от этого Бофорта.

— Александр Орелли, верно? — голос был не менее пугающим, чем лицо. Ни грамма теплоты, одно презрение. Командор устроился в кресле-трансформере и принял расслабленную позу: ноги вытянуты, голова откинута на спинку, на лице — подобие улыбки, пугавшее ещё сильнее, чем суровое выражение. Я остался стоять. Я уже давно так не нервничал, я ещё никогда не забывал, что должен сказать, а в тот раз голова полностью опустела. Хотелось исчезнуть, испариться, спрятаться от его жутких глаз, прожигавших насквозь. Да-да, я ждал, когда задымиться одежда и зашипит мясо.

— Если думаешь, что я буду ждать трое суток, пока ты пересилишь себя и откроешь, наконец, рот, то очень ошибаешься. У меня нет на тебя и пяти минут, парень. Либо излагай, что тебе надо, только покороче, либо убирайся отсюда. Валяй. Я жду.

Уфф! Он и без того знал, зачем я приехал. Командор просто решил поиздеваться. Нет, не в школе его место, а в Отделе дознания Службы безопасности, шпионов да террористов допрашивать. Не нужны никакие пытки, этот Бофорт замучает одним взглядом.

— Сэр, я принимаю участие в расследовании серии убийств, произошедших в разных городах Конфедерации. Погибло десять человек, и среди них доктор Питер Никифоров, — никаких эмоций не отразилось на лице командора Бофорта. Он продолжил взирать на меня пустыми глазами. — Судя по всему, за убийствами стоит Гильдия. Не буду углубляться в подробности и тянуть время, офицер Фрост выслал вам необходимые документы. Видите ли, доктор Никифоров отправил сообщение племяннице, и случилось это за несколько дней до его гибели. Профессор указал ряд архивных фондов, с которыми он, как мы выяснили, работал в последние месяцы. Он искал какую-то важную информацию и, возможно, из-за неё его убили. Три фонда из списка Никифорова засекречены. Мы бы хотели…

— Я не открою вам доступ к государственной тайне. Исключено. Даже надеяться на это было глупо. Как я понимаю, у тебя всё? Можешь быть свободен.

Вот, значит, как! Никаких церемоний! Даже не потрудился толком выслушать, а просто выставил. Плевал этот Бофорт на убитого профессора, на доктора, который его вылечил, кто знает, может, по частям собрал. И, похоже, командора неплохо «отремонтировали», превратили в киборга, не иначе!

— Сэр… если бы вы согласились открыть доступ к засекреченным файлам хотя бы офицеру Фросту, как руководителю…

Бофорта, явно, удивили мои возражения. О да! Он-то думал: я кинусь бежать со всех ног, желая оказаться как можно дальше от него. Что же… в какой-то степени он угадал.

— Исключено.

— Но ведь профессору Никифорову вы позволили ознакомиться с документами, разве нет?

Я бил вслепую, ведь кто знает, может доктор так и не добрался до этих чёртовых файлов. Командор прищурился.

— С чего ты взял, парень? — рыкнул он.

Что же… отступать было поздно.