Холодное утро в 3018

— Питер Никифоров был вашим доктором, неужели вы бы отказали в помощи человеку, который…?

— Доктору, который сумел сделать из куска подгоревшего мяса некое подобие человека? Ха! Может, кусок мяса не желал возвращаться в исходное состояние, а? — Бофорт улыбнулся. Или оскалился? Вот дьявол! Наверное, так улыбаются акулы или тигры. Жуть! А главное, никак не понять, серьёзно ли он… — Нет, малец, доступ к файлам Никифоров не получил, но, как видишь, это его не спасло, он мёртв. Он доигрался, парень.

— Значит, дело не в файлах, — я даже обрадовался, ведь ни с того, ни с сего командор пошёл на контакт.

— Не в файлах дело. И в то же время они всему виной. Вижу, ты ничего не понимаешь, Алекс Орелли? Его убили за то, что он вздумал копать под своих заказчиков.

— Заказчиков?

— Ты не отличаешься сообразительностью, сыщик, — усмехнулся Бофорт. — От кого, по-твоему, убегал профессор, а?

— От членов Гильдии.

— В точку, парень! В точку! Да, Никифоров работал на Гильдию. И довольно долго. Уж не знаю, каковы были его мотивы, но однозначно он сотрудничал с ней. А когда захотел освободиться, узнал, что заказчики никогда его не отпустят, не отпустят живым. Никифорова мучила совесть, вот он и попытался выяснить, ради чего его использовали. Я не мог предоставить ему доступ к секретным файлам. Открыть их Никифорову, означало допустить к государственной тайне членов Гильдии. О да, они следили за ним, а он понял это слишком поздно. Они знали, что профессор попытается докопаться до правды, и решили с его помощью добраться до секретных документов. Понимаешь теперь, почему я отказал Никифорову? Правда, я пытался уговорить его остаться в Лондоне, а он просто-напросто сбежал.

«Итак, доктор действительно сотрудничал с отморозками из Гильдии, работал на них, помогал проворачивать грязные делишки. Скверно. И, похоже, именно я стану тем, кто расскажет Эжени постыдную правду о любимом дяде. Разумеется, она не поверит, а если и поверит, то, безусловно, будет искать оправдание его поступкам. Она и так подавлена, убита горем, а тут ещё и я со своей мерзкой правдой. Ну чего ему не жилось? Никифорову. Почему он связался с Гильдией? У него ведь было всё: любимая работа, деньги, признание. Чего ещё желать? Хм… А был ли у него выбор? Что если доктора принудили к сотрудничеству? Что если он искренне раскаивался и рисковал жизнью лишь ради того, чтобы обличить киллеров из Гильдии? Не знаю. Не знаю», — думал я с горечью.

— Если вы откроете доступ к секретным файлам для офицера Фроста, мы разберёмся…

— Нет, парень. Я этого не сделаю. Риск слишком велик. Я не могу допустить утечку информации. Вполне возможно, террористы следят и за вами.

Проклятье!

— Но, сэр, расследование…

— Насколько я знаю, на месте преступления знака Гильдии вы не обнаружили.

— Но вы же знаете, что это они! — и вот страх отступил, и я начал злиться. Он издевался надо мной! Издевался!

— У вас нет доказательств. А я не получал из Штаба соответствующее распоряжение.

— Доказательства и не будут обнаружены, если вы не поможете, не посодействуйте. Вы ведь сами можете изучить эти файлы из соображений безопасности. И рассказать нам.

— Будешь учить меня, парень? — Бофорт поднялся на ноги, быстро, я и пикнуть не успел, преодолел расстояние, разделявшее нас, и показалось, что сейчас он меня прикончит. Ещё ни у одного человека я не видел такого страшного взгляда.

— Нет, сэр. Ни в коем случае. Нам очень нужна ваша помощь, сэр, — потупился я. Нельзя было уйти ни с чем!

— Вот что я скажу тебе, парень, Никифоров и сам не знал, что ищет. Он выбрал неверный путь. Эти файлы, будь они неладны, не помогут вам найти ответы на все вопросы. Только запутают.

— Но о чём идет речь в этих документах? Может, о программе «Земля-Атлантида»? Или об объекте «Луна-11»? А может, об операции «Холодное утро»?

Командор отшатнулся от меня, как от ядовитой змеи. Впервые я увидел в глазах этого странного человека тень эмоций. То была не просто злость, а животная ярость, бешенство. Безо всяких церемоний он схватил меня за шиворот, оторвал от пола, как котёнка, вдарил свободной ладонью по панели, открывавшей дверь, и выбросил меня в коридор.

— Ты уже в дерьме, парень. Ты и твои друзья. В полном дерьме!

Глава 6

Я оттягивал момент встречи с Эжени, как мог. Одна только мысль о разговоре с девушкой, о том, как я расскажу ей правду о дяде, заставляла нервничать. И хотя Хавс и девчонки ждали меня в номере отеля, я битый час таскался по Парижу и пытался набраться смелости.

«Как же, как же я ей скажу? Любимый дядюшка — слабость Эжени. И если, если правда о нём, о его прошлом сломает её, если она расстроится… Да с чего бы мне переживать за неё? С этой девушкой я едва знаком. От неё одни неприятности. Она всего лишь мерзкая барышня, заноза в заднице… Почему её судьба, репутация её семьи меня волнует? Я всего лишь выполняю свою работу, всего лишь… Я ничем ей не обязан, ничем! Я не должен волноваться. У меня и без этого хватает неприятностей. Какой же я всё-таки идиот!»