Холодное железо

- О, клянусь леди, любой может сказать ... - охранник закатил глаза, но женщина бросила на него один взгляд, и он замолчал.

Она кивнула, сложила приказ Арантура и постучала им по тыльной стороне меча.

- Отдай мальчику его меч, Дрек.”

Дрек повиновался. Он даже не был угрюм, он просто передал его.

“Нельзя, чтобы все ходили с оружием, - сказал он.

Арантур хотел легко вложить меч в ножны, но его руки дрожали, и он возился с ним так долго, что большой стражник протянул руку и вложил его обратно в ножны.

“Слишком долго для тебя, мальчик, - сказал он. - Эта рукоять старомодна. …”

Арантур кивнул.

Женщина почесала подбородок и выглянула из калитки.

Арантур успокаивался; он достаточно контролировал свой страх, чтобы заметить, что женщине в прекрасном шлеме было около сорока лет, и у нее было сильное лицо и ровные черты, и она выглядела так, как будто …

“Это приказ для студентов, которые учатся сражаться в городе, - сказала она. “Я пройду мимо тебя—Ты же студент, в конце концов. С таким же успехом он мог бы быть вытатуирован у тебя на голове. Но …”

Она посмотрела на него, и он вдруг понял, что она не скромная Привратница. Она была кем—то другим-кем-то, кто наблюдал за дозором или командовал городом. И что ему очень, очень повезло, что она оказалась здесь. Она удивленно вскинула брови. Четверть улыбки.

Большой охранник кивнул. - Там полно всякого дерьма, студент, - сказал он. “Куда вы направляетесь?”

- Домой, - сказал Арантур. “В Холмы.”

Стражник хмыкнул, как будто холмы заставляли его чувствовать себя неуютно.

“Мы слышали, что на Западе идут бои, - сказала женщина. “Будь осторожен.- Она пристально посмотрела на него.

- Возьми меч поменьше, - крикнул ему вслед здоровяк.

Арантур отошел с пылающими щеками, благодарный и возмущенный по очереди. Пока его ноги хрустели по свежевыпавшему снегу, он услышал, как мужчина сказал: “Потревожьте его и посмотрите, из чего он сделан ... “и мгновение спустя: "я не крал его гребаный меч, мэм.”

3

Вино было хорошее. Это было самое лучшее, что можно было сказать о его дне, или о том, что он не чувствовал своих ног.

Арантур откинулся на спинку стула и отпил еще немного. До родной деревни, расположенной высоко в горах к северу от большой дороги, ему предстояло идти по меньшей мере два дня, а до оплаты счетов оставалось меньше четырех серебряных крестов. Он добрался до гостиницы, и его промокшие ноги лежали у огня. И вино было хорошее. У вина был привкус дома—или, подумал он в своем теперешнем настроении самоанализа, вино было просто хорошим по ассоциации? Был ли он ближе к дому и заставлял ли вкус вина соответствовать его ожиданиям?

Гостиница тоже была хороша—та, о которой Арантур знал чуть ли не с детства. Ее каменные стены пережили несколько осад—большинство из них были неудачными-и даже амбары были каменными. Она стояла прямо на большой дороге, ведущей из Вольты в город, и в течение двух дней в обоих направлениях не было другого такого постоялого двора—с почтовыми лошадьми и приличным вином. Еще мальчиком отец Арантура ходил в трактир покупать мулов, продавать оливки и дымящиеся листья.

“Что-то происходит на Западе, - сказал молодой человек за стойкой, видя, что Арантур рассматривает еще одну чашку вина.

Арантур поднялся с табурета у камина и осторожно улыбнулся ему. Они были не совсем одни. Там были три фермера, прячущиеся от сильного снегопада, такие же люди, как его отец, такие же знакомые и родные; и старый священник, настоящий светоносец, и его прислужник, сидевшие у большого эркерного окна, делились книгой и спорили о том, с какой скоростью следует переворачивать страницы. Мужчина за стойкой был ровесником Арантура, плюс-минус год, и ему хотелось компании, хотя оба они были достаточно молоды, чтобы год или два могли превратиться в пропасть.

В более темном углу в восточном конце общей комнаты одиноко сидел пожилой мужчина, почти неподвижно держа у локтя нетронутый кувшин с тем, что должно было быть сидром.

“Я видел слишком много солдат на дороге, - признался Арантур.

Он подошел к стойке, стараясь, чтобы его длинный меч не зацепился за плащ. Он все еще был таким холодным и мокрым, что даже не успел раздеться, хотя был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему.

- Какие-нибудь неприятности?- спросил молодой человек. “Я Лекне, хотя почти все зовут меня Леком.”

“А как бы вы хотели, чтобы вас называли?- спросил Арантур.

Молодой человек ухмыльнулся. - Лекне.- Он засмеялся. - Лек кажется таким неприличным.”

Арантур помолчал, подыскивая каламбур, и нашел его на Лиоте, языке этой деревни. Но он был слишком медлителен.

- Ха, будь ты там. Но ты вовремя его выкурил. Вы, должно быть, студент.- У Лекне была легкая улыбка.

Арантур протянул руку, лежавшую на рукояти меча, и протянул ее Лекне, который крепко сжал ее. Оба мужчины коснулись лбов и сотворили знак солнца.

Арантур молча указал на стоявший на стойке кувшин с вином.

Лекне покачал головой и налил ему чашку из маленькой бочки за стойкой.

“Попробуй это.”

Арантур колебался. “Я не могу себе этого позволить, - признался он.