Холодное железо

Лекне выглянул в большое окно, занимавшее весь фасад гостиницы,—это была его собственная реклама, прозрачное стекло которой было щедро разлито по всему зданию. Снаружи, как дождь, падал снег, и уже нижний ряд стекол великолепного окна был покрыт этой дрянью. Лекне протянул ему чашку.

- Позволь мне испытать на тебе свое остроумие, дружище, - сказал он. “Ты студент, возвращающийся домой из города на каникулы.”

Арантур кивнул.

“А потом вы развернетесь и вернетесь в город, - продолжал Лекне.

- Слишком верно.”

“И как большинство студентов, находясь дома, вы будете получать деньги от своих родителей. Он улыбнулся, чтобы его слова не были восприняты как оскорбление.

Арантур улыбнулся в ответ, показывая, что не обиделся.

“Ты и сам вполне мог бы стать студентом.”

Лекне криво усмехнулся. “Мне бы очень хотелось им стать. Но у моего отца есть эта прекрасная груда камней, и я думаю, что, поскольку у него нет другого ребенка мужского пола, мне лучше научиться управлять ею. Тем не менее, я предполагаю, что вы бедны, но когда вы вернетесь этим путем, вы будете ... менее бедны.”

Арантур кивнул. “Вы настоящий принц философов, сэр, и если бы вам не предстояло так скоро стать обладателем огромного состояния и огромной ответственности, я бы предложил вам учиться вместе со мной.”

Лекне слегка поклонился, давая понять, что ценит комплимент и то, как он был произнесен, но его легкая улыбка обличала всякое тщеславие.

- Заплати мне, когда вернешься. Я вижу в вас хорошее вложение капитала, и, честно говоря, я не разговаривал с мальчиком—то есть с мужчиной—моего возраста с начала зимы.- Он помолчал. “А еще есть твой меч.”

Арантур принял лучшее вино.

- В самом деле? Мой меч?”

“Он у тебя есть, - заявил Лекне.

“Да, - согласился Арантур.

“И ты сказал, что видел солдат на дороге, - напомнил Лекне студенту.

“Говорят, в Вольте произошел застой. Гражданский конфликт. Он огляделся, поймал странный взгляд человека в коричневом и посмотрел на Лекне. “Меня предупреждали в Лонике, но я добрался сюда. Живой, хотя и немного замерзший.”

Лекне кивнул. “Я слышал то же самое. Тирана убили прямо перед храмом. Драки на улицах.- Он наклонился ближе. “Большой огонь. Они говорят, что это было три дня назад, и там было проклятие. …”

- Один фермер сказал мне об этом сегодня утром, когда нашел меня спящим в своем стоге сена.”

Он пожал плечами, давая понять, что в стоге сена мог оказаться кто угодно.

Лекне явно чувствовал то же самое. Он ухмыльнулся и махнул рукой.

“А солдаты?”

Арантур уже достаточно долго находился в тепле главной комнаты гостиницы, чтобы немного оттаять. Он сбросил с плеч мокрый плащ и подхватил его на руку, чтобы тот увидел, что он промок до пояса.

- Я спрятался в лесу. Мне пришлось пересечь ручей, чтобы оторваться от них.”

Потеря плаща также показала сложную рукоять его меча: крестовина, украшенная двумя простыми стальными кольцами для пальцев по обе стороны от режущих кромок, и сложное кольцо, которое соединяло их.

Сын трактирщика кивнул, не сводя глаз с меча.

“За твоей сумочкой, - согласился он.

- И моим мечом. Арантур пожал плечами.

Это было неправильно-если у него был хороший меч, почему он не сражался с солдатами? Вопрос уже был у него на устах, но он был слишком вежлив, чтобы задать его.

Женщина средних лет в тонком шерстяном платье появилась на лестнице в задней части главной комнаты и улыбнулась Лекне, который, судя по их общим рыжевато-каштановым волосам и изящным тонким носам, был ее сыном.

Она склонила голову в сторону Арантура.

- Мэтр, не могли бы вы взять плащ этого человека и высушить его?- Лекне сказал, что он весь промок. Пришлось столкнуться с солдатами. Сир Тимос, это моя госпожа мать, Таня Кучина.”

Арантур снова поклонился. - Я могу отнести свои мокрые вещи в подсобку. Хотя если бы мне разрешили повесить плащ на кухне …”

“Ты останешься на ночь?- спросила женщина.

Позади нее Лекне коротко кивнул головой. Арантур позволил себе роскошь провести ночь в теплой постели, даже если там были вши или клопы. Он шел уже два дня, спал крепко, и пальцы у него все время болели. Правда, завтра придется идти пешком двенадцать часов; он не мог быть застигнут на открытом месте темной ночью.

Арантур подумал о легком флирте и решил, что она или ее сын могут обидеться. Он только что научился флиртовать - больше юмора, чем комплимента, всегда легкое прикосновение. Соседи по комнате насмехались над его серьезностью во всем, но тогда, как они узнали?

Она одарила его прекрасной, хотя и почтенной улыбкой и взяла его плащ.

“Я прослежу, чтобы он был как следует высушен. Я полагаю, вы слишком замерзли, чтобы иметь жуков. Я ненавижу жуков.- Она нахмурилась. “Откуда вы родом?”

Он снова поклонился-уважение к старшим было неотъемлемой частью жизни студента и фермера.

“Виллиос, - сказал он. - Деревня на реке Аминас. Не так уж далеко отсюда.”

- Аминас, - сказала она. - У вашей семьи есть виноградники?”

“Виноградники и оливковые деревья. И мы выращиваем скот вокруг дома.”

Она скорчила гримасу и пошевелила носом. Не все одобряли скот-культивируемый сорняк, который кто-то курил, а кто-то жевал.