Холодное железо

– Фосс Глубокий? Ты всегда приходишь в самые судьбоносные моменты.

– Чую, чую отчаяние.

Глубокий был в грязи с головы до ног, как будто нырял куда-нибудь в болото, что он, по мнению принца, несомненно бы сделал, брось туда кто-нибудь монетку.

– В чем дело? Ты меня задерживаешь: у меня на носу битва, в которой надлежит доблестно погибнуть.

– Да что вы. Я бы не осмелился отвлекать от трезвона баллад в вашу честь.

– Про него уже и так распевают песни, – заметил Мелкий.

– О нем-то да, – усмехнулся Глубокий, – а вот в его честь нет. А мы тут надыбали кое-что интересное.

– Гляньте! – Мелкий с белозубой улыбкой на чумазом лице указал куда-то на юг. – Радуга!

В самом деле, на фоне иссякающего дождя и вновь прорезавшегося солнца над простором ячменного поля плавной дугой вставала бледная радуга. Впрочем, Кальдер был не в настроении ею любоваться.

– Вы хотели отвлечь мое внимание на бесконечную красоту вокруг нас или же у вас есть что-то более насущное?

Глубокий вынул сложенный лист бумаги, мятый и грязный. Кальдер потянулся к нему, но шельмец театрально отвел руку.

– За цену.

– Цена бумаги невысока.

– Конечно, нет, – согласился Глубокий. – Ценность бумаге дает то, что на ней написано.

– И что же на ней написано?

Братцы-разбойнички переглянулись.

– А вот кое-что. Мы сняли ее с одного парняги от Союза.

– Учтите, у меня нет времени. Должно быть, это всего-то письмецо из дому.

– Письмецо? – переспросил Мелкий.

Кальдер нетерпеливо щелкнул пальцами.

– Дайте сейчас же, и я заплачу по цене. А не то можете и дальше выменивать радугу на облака.

Братцы переглянулись еще раз. Мелкий пожал плечами. Глубокий шлепнул письмо Кальдеру в ладонь – на первый взгляд, бумага как бумага, в пятнах грязи и чего-то, подозрительно похожего на кровь, – зная этих двоих, определенно она. Аккуратный почерк.

Полковнику Валлимиру.

Войска генерала Миттерика ведут упорное сражение на Старом мосту. Вскоре он вынудит неприятеля пустить в ход резервы. Вам надлежит выступить в бой немедля, в свете согласованного нами, и атаковать всеми вверенными Вам силами. Да сопутствует Вам удача.

Ниже, судя по всему, имя, но оно было как раз на сгибе, а бумага вся измялась, так что разобрать сложно. Похоже на рескрипт. А впрочем, никакого Валлимира Кальдер не знал, ну а то, что атака идет на Старый мост, едва ли тайна. Бумага не стоила ломаного гроша. Кальдер уже думал ее отбросить, но тут на глаза ему попалась приписка другим почерком, кособоким.

Прежде чем переходить ручей, убедитесь, что враг действительно бросил в бой все силы, а тем временем озаботьтесь не уступить позицию на фланге. Мы с моими людьми делаем все возможное. Не подвести их – мой прямой офицерский долг.

Генерал Миттерик,

Вторая дивизия.

Миттерик. Черный Доу упоминал это имя. Генерал Союза. Помнится, Доу сказал о нем что-то такое едкое, пренебрежительное. Делаем все возможное, стало быть? Идиот, к тому же помпезный. Тем не менее приказал перейти через ручей. На фланге… Кальдер нахмурился. Не через реку. И не через мост. Он оглядел местность, удивленно прикидывая, где же могут находиться солдаты, чтобы этот приказ имел смысл.

– Мертвые, – прошептал он.

Там, в лесах к западу, люди Союза, готовые перейти ручей и в любой момент ударить во фланг. Ну да, а как же иначе!

– Значит, что-то все же есть? – спросил с ухмылкой Мелкий.

Кальдер его толком и не слышал. Он протолкнулся мимо братцев-душегубов и заспешил наверх, распихивая на пути мрачнолицее воинство у стены.

– Что такое? – спросил Белый Глаз, придерживая коня по ту сторону каменной кладки.

Вместо ответа Кальдер вытащил побитый окуляр, принадлежавший некогда отцу, и вперился через него на запад, на склон в бугорках старых пней, мимо лачуг дровосеков, в сторону деревьев за ними. Уж не там ли прячутся солдаты Союза, готовые ринуться через мелководье, едва заметив, что их присутствие раскрыто? Но людей вроде как не наблюдалось; ни единого проблеска стали. Может, это уловка?