Холодное железо

– Ты же у нас придумщик-выдумщик? Великий хитрец? Ну так обхитри их! Не ты ли хотел места своего братца? Вот оно тебе, хитромудрый козлик, получай его! И действуй, или я найду кого-то другого! И если завтра все не будут делать то, что положено, особенно те, кто любит отсиживаться под кустиком, то я, – Черный Доу зажмурился и помотал головой, – мертвые, вырежу на вас кровавый крест. Повешу. Сожгу. Такое содею, что сказители потом, когда будут про это петь песню, поседеют. Сомнения есть?

– Нет, – Кальдер потупился, как побитый.

– Нет, – повторил Тенвейз с видом не намного лучшим.

Хотя ощущения, что вражда между ними иссякла, не возникло.

– Ну так и дело, гроби его, с концом!

Доу повернулся уходить. Под руку ему случайно попался кто-то из парней Тенвейза. Схватив за рубаху, он шарахнул его оземь и, перешагнув, исчез в ночи так же, как появился.

– За мной, – прошипел Зобатый Кальдеру на ухо и, зацепив под мышку, повел его прочь.

Тенвейзово воинство разбрелось по местам, угрюмо ворча; желтоволосый парень, уходя, недобро поглядел на Бека. Раньше Бек непременно ответил бы ему тем же, а то и добавил вслед пару-тройку колкостей. Но после пережитого он лишь поспешил отвести взгляд, чувствуя, как гулко стукнуло сердце.

– Эх, а я только распалился, – сокрушенно вздохнул Жужело из Блая, сдвинув капюшон и почесывая слежавшиеся волосы. – Как тебя, кстати, звать?

– Бек.

Пускай лучше остается так.

– У вас каждый день такое?

– Да если бы, – Жужело улыбнулся с сумасшедшинкой юродивого. – Так, только по праздникам.

У Зобатого всегда тлело подозрение, что в один не очень прекрасный день Кальдер пихнет его в самую что ни на есть срань, и похоже, сегодня этот день настал. Крепко держа принца за локоть, он под пронизывающим ветром уводил его вниз по склону от Героев. Надо же, двадцать с лишним лет старательно сводить число врагов к наименьшему, и всего за один день – да что там, полдня! – на месте второго при Доу нажить их себе со скоростью, с какой множатся головастики в пруду. И, уж конечно, лучше бы обойтись без такого вражины, как Бродд Тенвейз. Эта тварь внутри такая же гнусная, как и снаружи, и память на мелкие обиды у него дьявольская.

– Что это, черт возьми, было? – спросил он, остановив Кальдера подальше от костров и любопытных ушей. – Из-за тебя нас всех чуть не поубивали!

– Скейл погиб, вот что. Из-за того, что этот гнилой долболоб ничего не сделал, погиб Скейл.

– Эйе.

Зобатый почувствовал, что смягчается. Он стоял, потупясь, и ветер хлестал его по икрам длинной травой.

– Жаль, очень жаль. Вот только от прибавления трупов лучше не станет. Особенно мне.

Он приложил ладонь к ребрам, за которыми неровно стучало сердце.

– Мертвые, мне бы от одного лишь волнения не откинуться.

– Я его убью.

Кальдер хмуро покосился на далекий костер. В голосе принца слышались целеустремленность и твердость, которых Зобатый раньше за ним не замечал. Он положил Кальдеру на грудь остерегающую руку и легонько пихнул.

– Оставь-ка это на завтра. И лучше для Союза.

– Зачем? Мои враги здесь. Тенвейз вот так же там сидел, когда погибал Скейл. Сидел и посмеивался.

– А ты досадуешь на то, что сидел он или сидел ты? – Он положил Кальдеру на плечо вторую руку. – Знаешь, я любил твоего отца. Я люблю тебя, как сына, которого у меня никогда не было. Но за каким чертом вы оба, что один, что другой, ввязывались и ввязываетесь в любую драку, какую только вам подкидывают? Ведь их всегда сыщется в избытке, никогда не убудет. Я, как могу, стою за тебя, ты это знаешь, но есть ведь и другие дела, о которых стоит подумать, а не только…

– Знаю, знаю, – Кальдер стряхнул руки Зобатого, – забота о своих молодцах, и чтобы зазря не высовываться, и поступать по-правильному, даже когда дело неправое…

Зобатый снова схватил его за плечи и встряхнул.

– Да пойми ты, я должен поддерживать мир! Я в ответе за карлов Доу, я при нем второй, и я не могу…

– Тычто?? Ты его охраняешь? – Кальдер вцепился Зобатому в руки, глаза округлились и воссияли – не гневом, а каким-то похотливым оживлением. – Так ты у него за спиной, с обнаженным мечом? Это теперь твоя забота?

Зобатый неожиданно почувствовал, как вырытая им яма начинает разверзаться под ногами.

– Нет, Кальдер! – прорычал Зобатый, силясь высвободиться. – Заткни свой…

– Ты!

Кальдер держал его мертвой хваткой; дыша перегаром, он жарко и громко нашептывал ему в самое ухо:

– Ты можешь это сделать! Положить всему этому конец!

– Нет!

– Убить его!

– Нет! – Зобатый наконец вырвался и отпихнул его. – Перестань, дурак чокнутый!

Кальдер смотрел, словно не в силах понять, что говорит Зобатый.

– Скольких ты убил? Так вот чем ты зарабатываешь на жизнь! Убийца!

– Я названный.

– А-а, так ты в этом преуспел еще больше остальных. Так чего тебе стоит убить еще одного? На этот раз с целью! Ты мог бы все это прекратить! Ты же его, ублюдка, сам терпеть не можешь!

– Это неважно, Кальдер, могу я или не могу. Он вождь.

– Это он сейчас вождь, а расколоть ему башку топором, и он уже грязь. Никто на него и не взглянет.

– Почему. А я?