Холодные тени

– Он не может ничего знать об убийстве! – возразила Габриэла. – Вернер говорил, что до конца следствия эту информацию распространять запрещено. По официальной версии, ты пережил тяжелый шок из-за смерти Штефана и теперь восстанавливаешься. Ведь даже в школе никто ничего не знает.

Тимофей глянул на нее исподлобья:

– Скажи еще, и слухи по школе не ходят.

Габриэла потупилась.

Наконец в окошке появилось:

«Привет. Прими мои соболезнования. Чем я могу тебе помочь?»

Тимофей шумно выдохнул – Отто Беренс явно ничего не знал. Бросил пальцы на клавиатуру и быстро застучал в ответ:

«Мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос по Сети. Мы можем встретиться с вами лично?»

Через пять минут после того как Тимофей выключил компьютер, запер кабинет Штефана и вернул ключ в ящик комода, они с Габриэлой выбрались из дома. Для конспирации сели в нужный трамвай не на своей остановке, а на следующей. Трамвай шел до торгового центра, где назначил встречу господин Беренс.

Габриэла плюхнулась на сиденье рядом с Тимофеем. Потребовала:

– Рассказывай!

– Что именно?

– Все! Как ты узнал, что этот господин Беренс – именно тот господин Беренс, который нам нужен? С чего ты вообще взял, что коллега твоего отчима имеет отношение к этому дурацкому письму? Я ведь правильно понимаю, что через него ты надеешься каким-то образом выйти на того человека, который убежал от нас?

– Нет.

– То есть? – оторопела Габриэла. – Ты не думаешь, что мы сумеем выйти на этого человека, – но, тем не менее, тащишь меня куда-то к черту на рога, чтобы разговаривать черт знает с кем?!

– Нет – мне не нужно выходить на этого человека, – объяснил Тимофей. – Потому что я и так знаю, кто он.

– Что-о?! – Габриэла захлопала глазами. – Знаешь? И кто же?

– Это мой отец.

Габриэла растерялась окончательно. Не сразу нашла, что сказать. Наконец пробормотала:

– А твой отец – разве здесь? Разве он не остался в России?

– Нет. Мы переехали сюда все вместе, но после переезда они с мамой развелись. Я сам давно его не видел. Мама считала, что встречи с отцом не пойдут мне на пользу. Я с ней не спорил. Он, по всей видимости, тоже.

– Но… – Габриэла замешкалась. – Но если ты знаешь, кто это был… Почему не сказал Вернеру?

– Потому что тогда Вернер – как законопослушный гражданин и порядочный полицейский – немедленно доложил бы об этом своим коллегам. Нам с тобой не позволили бы действовать дальше.

– Ну… И пусть бы дальше действовали они! Люди, которые знают, что делать. Это ведь их работа!