Холодный как мрамор

– Если вы серьезно настроены остановить девушку, убившую Оливию, как я могу не поддержать вас? Все, что я прошу, – миссис Ричмонд повернулась ко мне, – чтобы ты не позволила Генри сделать что-либо опасное. – Она положила руку на голову сына и улыбнулась ему.

– Ты должна понять, что он – единственное, что у меня осталось. Если с ним что-нибудь случится…

Со второго этажа я услышала знаковый звон будильника. Генри и миссис Ричмонд испуганно переглянулись. Это был будильник мистера Ричмонда; он, скорее всего, не отнесется ко мне с таким же сочувствием, как мать Генри. Пора было уходить.

По пути к входной двери миссис Ричмонд вооружила нас батончиками с гранулой, рюкзаками с чистой одеждой и парой шапок и перчаток. Она также дала Генри свою карту «Американ Экспресс»:

– На всякий случай, – сказала она ему. – Позвони, если что-нибудь потребуется. Просто на мой мобильный, не домой.

– Мам, – махнул рукой Генри, чтобы отказаться от карты. – Не волнуйся об этом. У меня есть кредитная карта для учебы.

– Кредитная карта лимитом в тысячу долларов, – напомнила ему миссис Ричмонд. – Тебе нужно будет где-то остановиться в Мичигане, не так ли? Отели не дешевые. Просто возьми ее.

Генри положил кредитку в бумажник, мы с ним выскочили за дверь и сели в пикап. Пока Генри запускал двигатель и давал машине несколько секунд прогреться перед тем, как выехать на дорогу, миссис Ричмонд задержалась у дверей, наблюдая за нами.

– Ты знаешь, у моей мамы не все хорошо с головой в последнее время, – сообщил мне Генри. – Как много ты рассказала ей о Вайолет?

– Она спросила об игре, в которую Вайолет заманила нас, а мне хотелось кому-то обо всем рассказать, – призналась я. – К тому же нам не помешает иметь взрослого союзника. Мы ведь и вправду можем попасть в большие неприятности во время этой поездки.

Мы добрались до Кабот Драйв; Генри подал сигнал левым поворотником, пока мы ждали, когда перед нами проедет вагон. Было чуть позже шести утра, но все еще темно, как ночью.

– Я просто надеюсь, что она не расскажет ничего отцу. Он очень сердится, когда она не спит по ночам и не ест. Он несколько раз просил ее поговорить с кем-нибудь в Ортонвилле, и, возможно, она начала принимать лекарства, чтобы справиться с горем, – подробно объяснил Генри.

Поскольку я росла с отцом-психотерапевтом, идея поговорить с терапевтом или даже принимать антидепрессанты казалась мне настолько нормальной, что я часто забывала, что были семьи, для которых это было странно и невероятно.

Я не ответила. Я была вполне уверена, что миссис Ричмонд крутая. В конце концов, она могла позвонить моей маме или в полицейский участок Уиллоу, обнаружив меня в коридоре, но не сделала этого.

Дорога на север обещала быть долгой и не особенно живописной. Сельские дороги были неровными из-за тающего снега, мы не проезжали ни один крупный город в нашем путешествии, кроме О-Клэра. В течение нашей поездки, до того, как взошло солнце, Генри был задумчив и нервно переключал радиостанции, ища новости о пропавшем из исправительной школы в Мичигане подростке.

После того как мы остановились передохнуть на станции отдыха в пригороде О-Клэр, чтобы сходить в туалет, мы принялись за дело. У Миши был сотовый с предоплатой, который она взяла с собой в Чикаго, поэтому ее местоположение нельзя было отследить. Генри написал ей на тот номер и настоял на том, чтобы Кирстен избавилась от обычного телефона и купила новый, так как Миша звонила по нему в школу Трея, притворяясь его тетей.

У нас совершенно не было возможности связаться с Треем.

– Как мы дадим ему понять, что мы уже в пути, и как объясним, куда ему идти? – поинтересовалась я, когда мы уже были в дороге.

– Дымовые сигналы, – пошутил Генри.

– Твоя мама была права. Мы должны создать помеху и отвлечь всю школу, чтобы забрать его, – сказала я. – Не думай, что я сумасшедшая, но, кажется, нам стоит остановиться где-нибудь и купить благовония, чтобы разжечь их и спросить у маятника, который я использовала вчера, когда выбиралась из школы.

– Он правда сработал? – спросил Генри.

– Не хочу тебя пугать, но да. Я тренировалась, и он довольно надежный, – я утвердительно кивнула головой.

Генри ухмыльнулся.

– Сомневаюсь, что найдем какой-либо магазин для волшебников по дороге в Парклэнд в Северном Висконсине.

Быстрый поиск в «Гугле» выдал предположение, что шалфей также хорошо подойдет для очищения пространства, если под рукой нет Пало Санто. В восемь утра, когда магазины в ближайших городах уже были открыты, мы остановились у супермаркета; Генри купил шалфей и зажигалку. После проведения импровизированного ритуала очистки в салоне машины я спросила ключи на шнурке, получится ли у нас высвободить Трея из школы в то утро.

Они сказали, что получится, это обнадеживало. Я не сказала Генри, что задавать вопросы маятнику было искусством и что ответ на определенный вопрос мог измениться в любой момент, если не зависящие от нас обстоятельства также меняются.