Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

— Да? Именно нам, именно он? Чушь, по-моему! Я слышала про артефакты, которые ведут себя как… ну… как бы являются самостоятельными существами, типа того, но чтобы у нас в Питере, и чтобы таких размеров… Хотя… про метрополитен давно уже ходят такие слухи… И про сам град Питер тоже, во что я лично верю стопудово, но про Инженерный замок ни разу ничего подобного не слыхивала. Тебе наверняка просто показалось от неопытности.

— Про Михайловский.

— Что? Что говоришь?..

— Он хочет, как мне кажется, и мне очень сильно кажется, чтобы его называли Михайловским замком, а не Инженерным.

— Ладно, пусть Михайловский, мне бара-бир. Есть, оторвались, вроде бы. Итак, сейчас опять выходим во двор, на новый круг нашего марафона. Теперь у обоих ушки на макушке: ночь в разгаре, Павлик в полной своей вонючей силе! Он оказался очень, очень силен. Хорошо хоть, глуповат и не слишком поворотлив. Но этими его качествами обольщаться нам с тобой не стоит, ибо сила и упорство в поисках пищи неминуемо превозможет эти его мелкие недостатки, как это уже происходит много лет подряд. Помни, Миш: стоим, отдыхаем, смотрим во все стороны, потихонечку общаемся. Как чуть что, как зашевелилась аура его — моя лекция прерывается, и мы с тобой, ни одной секунды не медля, врываемся в противоположную дверь и вновь начинаем наматывать клубок…

— Да, да, Света, я все понял, зайчик из норки, ты рули, как тебе чутье подсказывает. Но с замком я останусь при своем мнении. Тем более, что и Спиридон, солдат Спиридон мне намекнул насчет этого.

— Я уже зайчик? Приятно слышать… от тебя, мой мальчик!.. — Светка нажала голосом на последние два слова, чтобы звучало как можно более жеманно, и звонко засмеялась своей шутке. И Мишка вслед за нею, сам не зная почему, просто ощутив некое внутреннее сближение с этой невысокой худенькой брюнеткой… язык не поворачивался назвать ее ни теткой, ни герлой, ни…

— Светик… А тебе не кажется, что мы довольно долго стоим и отдыхаем?

— А ты что, приглашаешь прилечь отдохнуть, прямо на асфальт?

Тихо, очень тихо было вокруг, и Мишка понимал, что тишина эта не вполне естественна, потому что в центре Санкт-Петербурга всегда есть жизнь, свет и звуки: плещет вода, речная и небесная, шуршат автомобильные шины, гудят суда на Неве, потрескивают неоновые всполохи рекламных картинок, светятся окна, мигают светофоры и проблесковые маячки служб экстренного вызова… Весь этот хюманистический бульон неустанно заполняет питерскую ночь, доверху, и только с рассветом выплескивается через край, превращается в наводнение… Однако сегодня ночью… прошлую Мишка помнил не то чтобы плоховато, но и не во всех подробностях… во всяком случае, в предыдущую ночь шел дождь и был шум от дождя… и смех от людей снаружи слышался, но это было в самом начале ночи… а сегодня очень уж тихо. Если прислушаться изо всех сил — можно уловить некие звуки, если поднять глаза к небу — легко увидеть звезды, месяц, движение облаков…

— Нет, Светик, я не приглашаю и не собираюсь прилечь. Как ты считаешь — замок гасит посторонние звуки, или мне это чудится?

— Что ты имеешь в виду? Я тебя не совсем… А! Поняла. Да, обычное дело. Артефакт он или нет, но мы сейчас находимся в некоем кусочке пространства, спелёнатым заклинаниями и аурой от всяких-разных посторонних простецов. Как правило, воздействие получается обоюдным: нас не видно — и нам не слышны посторонние звуки. На тебя магия сия действует побольше, как на основного фигуранта, на меня поменьше. Если бы можно было сравнить то, что слышу я и ты, наверняка была бы разница в мою пользу. Но не потому, что я сильнее или ушастее, а… А почему ты этот разговор завел? Почему ты дергаешься, головой вертишь? Мишель, ты чего?

Мишка и сам не понимал причины внезапно возросшей своей тревоги, но только… Они стоят почти в самом центре пустого двора, все, что можно видеть и чуять, они со Светкой воспринимают, ни с одной стороны Павлик незамеченным не подкрадется… не должен подобраться… Наверняка прошло больше двадцати минут, и тот, кто встал на их след не может потерять чутье так надолго…

Ночное небо приглушенно каркнуло и стряхнуло на черный асфальт двора не менее черную птицу. Ворона с подозрением взглянула на Мишку, потом на Свету — взмах крылами — и перелетала метра на два подальше от них… Что ей здесь надо? Не спит, не колдует, мошек не клюет, зернышки не сбирает… Суетится на месте и всё, а глаза-бусинки вроде как отсвечивают красным…

Светка первая открыла рот и ответила на невысказанные Мишкины мысли.