Холодный мир

На какой-то миг я прерываюсь, чтоб перевести дыхание, а затем начинаю давить со всей силой, на которую способен. Ноги дрожат, но вдруг раздается медленный металлический скрежет…

Замок поддается, и моя нога слетает с платформы, из-за чего я сам начинаю крутиться. На какое-то мгновение у меня даже начинается паника, потому что я боюсь, что порвал скафандр. Хотя никакого свиста выходящего воздуха не чувствуется, я все равно быстро оглядываю себя на предмет повреждений. Скафандр в порядке.

В этот раз пронесло, но впредь надо быть осторожнее.

Восстановив дыхание, я стараюсь успокоить и голос.

– Замок на люке сдвинулся.

Теперь я могу крутить его руками, хотя каждый оборот и дается с трудом.

Открыв люк, я отхожу в сторону, но потока выходящего воздуха не ощущаю.

Заглянув внутрь, я вижу два неподвижных тела в скафандрах, не проявляющих никаких признаков жизни при виде меня. Но мне не говорили, что их тут двое. Я ожидал увидеть только Мэтьюс.

– Вхожу в капсулу. – Я делаю паузу. – Вижу два тела. На открытие люка никто из них не среагировал.

– Вас понял, доктор Синклер. Мы не можем связаться с командиром Мэтьюс уже 90 минут. Второй член команды погиб во время уничтожения МКС.

– Я должен…

Но Фаулер перебивает меня, избавив от необходимости задавать вопрос.

– Нет, Джеймс. Его придется оставить. Космос накладывает свои ограничения.

– Вас понял.

После того как я осматриваю скафандры, все становится ясным: один из них разорван на клочки, как лопнувший воздушный шарик.

Обняв Мэтьюс, я поворачиваю ее ко мне – скафандр в порядке. Смотря на ее лицо, обрамленное белокурыми волосами, я чувствую, что, даже кажущееся безжизненным, оно излучает какую-то цепляющую ауру.

Вытолкнув ее через шлюз вперед себя, я перелетаю в свою капсулу следом и закрываю за нами люк.

– Мы вернулись. Мэтьюс по-прежнему без сознания. Мои действия?

– Ждите, док. Мы отстыкуем вас и заново наполним капсулу кислородом.

– Вас понял.

Я открываю аптечку, а мозг уже вовсю думает о том, что с ней может быть. В скафандре есть давление – значит, она не задохнулась, если, конечно, все работало исправно. Когда она ела последний раз? Похоже, давно.

Проверив набор медикаментов в аптечке, я лишний раз убеждаюсь, что они позаботились обо всем.

– Давление в капсуле стабилизировано, доктор Синклер. Снимите с нее шлем и окажите первую помощь.

Первое, что я делаю после этого, – прикладываю два пальца к ее шее.

Мое сердце замирает, когда я чувствую, какая она холодная.

23 Эмма

Проснувшись, я вижу, что мой рот закрывает специальная маска, а незнакомый человек сжимает прикрепленный к ней пластиковый мешок, вгоняя воздух в мои легкие.

Грудь горит, а в горле пересохло.

Сняв маску, человек изучает мое лицо.

– Командир Мэтьюс, вы меня слышите?

Мой голос в ответ скрипит и звучит еле слышно:

– Да…

– Выпейте это, полегчает, – говорит он, поднося бутылку к моим губам.

Я киваю, после чего он выдавливает жидкость мне в рот. На вкус она сладко-соленая, должно быть, это, глюкоза, натрий и другие электролиты. Для моего обожженного горла это настоящий обволакивающий и успокаивающий бальзам.

На нем нет шлема, а потому мне сразу понятно, когда он говорит в ушную гарнитуру:

– Годдард, у нас все в порядке. Думаю, она просто обезвожена и истощена. Вот-вот начнется гипотермия из-за сниженного потребления экологической продукции, а также низкий сахар крови и дисбаланс электролитов.

Ответ он слушает пару секунд, но у меня все равно есть время, пока пью, изучить его лицо. Оно худощавое, с хорошей кожей, если не считать небольшого количества морщинок вокруг глаз. Наверное, он примерно моих лет, ближе к сорока, чем к тридцати. Короткие песочно-русые волосы наполовину прикрывают лоб. Голубые глаза смотрят сосредоточенно, но мягко; в его взгляде чувствуется участие. В какую-то долю секунды я понимаю, что мне с ним очень комфортно.

– Понял вас, Годдард, – отвечает он и потом уже обращается ко мне. – Ну как, лучше?

– Немного.

– Хорошо, – он забирает бутылку и крепит ее к стене специальной застежкой на липучке, так что теперь она никуда не улетит. – Простите, но я должен вас осмотреть.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, и наконец я просто киваю.

Первым делом он снимает мои перчатки: сначала правую, потом левую; но я настолько ослабла, что меня начинает потряхивать, как только я пытаюсь принять сидячее положение.

– Подождите… Что, прямо тут?

– Ну… да.

– А почему не на Земле?

– Мы… не сразу вернемся на Землю.

– Насколько «не сразу»?

– При нынешних обстоятельствах примерно через десять месяцев. Плюс-минус.

Я разражаюсь хохотом. Да он наверняка шутит! Но на лице у него не проступает никаких эмоций – это полная концентрации маска.

– Вы серьезно?

– Да.

Я обвожу взглядом капсулу: да мы тут и пары недель не продержимся. Но потом я вспоминаю множество пусков ракет, которые я видела, и полеты всех этих капсул, точно консервных банок, на орбите.

– Каков план?

– Командир, у нас очень мало времени.

– Пожалуйста, выдайте мне краткую версию. И зовите меня Эмма.

– Хорошо, Эмма, – кивает он. – Я вхожу в команду, которая была послана, чтобы осмотреть артефакт.