Холодный путь к старости

Гриша положил телефонную трубку и подумал: «Что с Рыжим приключилось? То у него денег не было и не спешил, а тут сам звонит и предлагает. Как бы батюшка Рыжий не подставил меня…»

В гараже Рыжего действительного готовилась ловушка: устанавливались телекамеры и звукозаписывающая аппаратура, а Семеныч, как режиссер уголовного театра, лично обучал Рыжего. Показывал, где надо остановиться для разговора, как повернуть собеседника, как передавать взятку.

– Ты, Рыжий, главное не тушуйся, не волнуйся – не на оперной сцене. Этот фильм не пойдет в кинотеатрах, а будет употребляться только для нашего просмотра, – учил он.

– Постараюсь, – говорил Рыжий, поглядывая на разноцветную денежную пачку, спешно подготовленную для взятки…

На следующий день перед обедом Гриша не решился идти на встречу с Рыжим. Деньги для оплаты обучения на юридическом факультете университета требовались, но погореть на взятке не хотелось.

«Уволят и посадят в тюрьму, – догадывался он. – Это наверху хапают и при свободе. Нас, работников низшего и среднего звена, садят. Нарколога в поликлинике повязали всего за четыреста рублей, а ведь человек, донесший на него, сам ходил, просил справку, что не состоит на учете, предлагал деньги. Цена гада не устроила…»

После обеда в кабинете Гриши опять раздался телефонный звонок:

– Это я, Рыжий, – раздалось из трубки. – Ждал до обеда. Вы не пришли.

– Работа, – соврал Гриша. – Сегодня не получится. Я сообщу, когда встретимся.

– Надо быстрее закончить с этим, – настойчиво предложил Рыжий, повторяя текст вслед за суфлирующим рядом Ворованем. – Не хочу, чтобы при мне была крупная сумма. Сам зайду где-то через час.

– Хорошо, – автоматически согласился Гриша на легкое предложение …

Примерно через час, возвращаясь от Паши в свой кабинет, Гриша застал у приоткрытой двери переминающегося с ноги на ногу Рыжего, который немного волновался, ощущая в районе печени тяжесть скрытого диктофона.

– Заходи Рыжий, заходи, – пригласил он.

Рыжий вошел, Гриша – следом и закрыл дверь на защелку.

– Вот оставшиеся десять тысяч за то, чтобы вы прекратили дело в отношении меня, – четко и громко сказал Рыжий, как требовалось для записи.

– Прекратить полностью не получилось, сам знаешь, был бы расторопнее, – ответил Гриша.

– Теперь мы полностью в расчете? – четко и громко спросил Рыжий. – Вы говорили, что за закрытие дела я вам должен тридцать тысяч. Двадцать вы у меня взяли. Сейчас десять…

Гриша почувствовал, что разговор складывается опасный: Рыжий задавал вопросы, вынуждающие его подтверждать причастность к взятке. Конечно, это могла быть случайность, но сжимающая внутренности прохлада, нарастающее чувство тревоги и, наконец, профессиональное чутье подсказывали Грише, что здесь таится подвох, но деньги пересилили. Он машинально вытащил из кармана носовой платок, обернул им взятку, и вытянул ее из ладони Рыжего, а потом уж думал не столько о разговоре со взяткодателем, сколько о том, куда спрятать полученные деньги: «Их можно вернуть назад Рыжему. Но вдруг все это собственная профессиональная подозрительность и самое обычное паникерство. Деньги Рыжий отдавал немалые, может, поэтому и малость сошел с ума, треплет языком лишнее. Верну – потеряю нелишнюю сумму. Была не была».

Гриша внешне спокойно проводил что-то объясняющего Рыжего до двери, но только тот вышел, мигом бросился к одежному шкафу и спрятал купюры в ботинке, прикрыв их сверху стелькой. Одеть – не оденешь, но скрытно. Осмотрел работу и остался доволен. Он отошел к столу, мысленно посмеиваясь над чрезмерной осторожностью, как дверь в кабинет распахнулась…

***

«Ошибка от жадности и недоверия интуиции, – осознал Гриша. – Всегда – от жадности и недоверия».

– Ищите лучше, деньги в кабинете точно. Он никуда не выходил, – подхлестывал подчиненных Витя, разгуливая средь выдвинутых ящиков, рассыпанных бумаг, открытых дверей одежного шкафа и лежащих на полу средь всякой мелочевки ботинок.

– Ты бы сознался, куда взятку положил, – благожелательно предложил он.

– Какую взятку? – оскорбленно вопросил Гриша, сохраняя завидное хладнокровие.

– Ту, что тебе Рыжий только что сунул, – нетерпеливо объяснил Витя.

– Не понимаю, о чем вы. Я вызывал Рыжего на допрос, – ответил Гриша, безотрывно наблюдая, как идут поиски.

– Ничего, Виктор Николаевич, – уныло подвел итог один из сотрудников.

– Ищите лучше, я сказал! – прикрикнул Витя и в сердцах со всего маха пнул один из ботинок, целя между ножек стола. Ботинок пролетел над столешницей и щелкнул о стену. У Гриши потемнело в глазах, он слегка покачнулся. Но ботинок оказался не тот.

– Ищите! Что встали и вытаращились? А ты сознавайся, где взятка, а то футбол не получается. Сборная опаскудела, пенальти в пустые ворота забить не могут, – разнервничался Витя и сильнейшим ударом пнул второй ботинок… Банкноты взвились плотной тучкой, словно испуганная саранча.

– Го-о-о-л! – заорал Витя. – Вот они денюжки-то – салютом вознеслись, стоило пенделя дать. Нашлись милые! Твоя взяточка?